В понедельник Юля отлично выглядела, когда навещала бабулю. И все же что-то в ее глазах было не то. Да и в ней самой я заметил изменения. Бред сумасшедшего. Пофиг, проще смотаться, чем сидеть и выдумывать лишнего. Вообще, разное же бывает: от пьяной драки студентов до терроризма. Если не поеду и что-то случится, не прощу себе.

— Ну и хорошо, — говорю я с улыбкой.

Занимаю переднее сиденье в бэхе, Люба падает назад, пожимает руку Захару.

— Кости, кстати, не будет, — начинает она болтать взахлеб. — Когда я сказала, что вы едете, он деньги забрал. Захар как раз на его место попадает. Не придется в машине ночевать.

— Замечательно, — отвечает Захар, стреляя в меня глазами. — Не знал, что мое место должно было быть в мороз в тачке.

— Я бы уступил тебе свое, — подбадриваю. — Я вообще не планирую сегодня спать.

— У нас на троих было бы две кровати, включая мою. Разобрались бы как-нибудь, — смеется Люба.

Захар бросает на меня долгий взгляд и произносит тихо: «Мечтательница, да?»

Становится не по себе.

Едва заметно предостерегающе качаю головой. Захар — нормальный парень, но он не про большую и светлую. Его перепих с лучшей подружкой Юли был бы мне в минус. Раньше. А сейчас?

Сейчас какая-то хрень происходит во всех смыслах.

Тем временем мы держим путь в сторону выезда из города. Слушаем музыку, каждый молчит о своем. Я внимательно слежу за дорогой, так как Захар периодически морщит лоб от терзающих спазмов. Его головные боли — это что-то поистине жуткое. Причем они бывают разных видов, и от каждой свои таблетки. Впервые Захар препаратами увлекся и загремел в рехаб в десятом классе.

Есть такое направление в неврологии: врач-цефалголог. Спец по лечению головных болей и головокружений. Захар уже достаточно знает на эту тему. Когда вырастет большой, сможет помогать и себе, и другим людям.

Но это все будет через несколько лет, а сейчас нам важно доехать до базы отдыха живыми и невредимыми. Поэтому ни о каком расслаблении речь не идет, я глаз не отрываю ни от дороги, ни от Захара, ежеминутно оценивая его состояние. Надо было брать «Мурано», блть.

— Может, по пиву? — предлагает Люба, указывая на заправку. — А то вы оба какие-то напряженные.

— Остановишь? — спрашиваю у Захара.

— Конечно.

На заправке я покупаю пару банок, бутылку воды, Захар берет себе орешки. Протягиваю обе банки Любе. Машина трогается.

— А ты не будешь?

— Не хочу, спасибо.

Люба, видимо, не замечает, что нас везет инвалид. Тем не менее, несмотря на общее состояние, машину Захар ведет уверенно.

Практически всю дорогу мы молчим, изредка обсуждая случаи с «завода», Люба потягивает пиво и, захмелев, время от времени громко смеется.

— Ты выпивал вчера, что ли, Захар? — спрашивает она.

— Да, в хлам. Фигово теперь.

— Ну ничего, в «Ручейке» есть банька. Хорошо попаришься, потом в снег. В момент полегчает.

— Наверное.

Люба придвигается ближе, смотрит в телефон.

— Та-ак, ребята, судя по чату, остальные парни из компании, с которой вы подрались в ту ночь, будут. Но они вроде бы нормально настроены. Не конфликтовать.

— Мы как раз и едем, чтобы наладить отношения, — объясняю я. — Все понимают, что Фиксик повел себя как ушлепок, к чему нормальным людям из-за него ссориться? И Юле эти проблемы ни к чему.

— А Юли, скорее всего, и не будет, — поддакивает Люба.

В меня будто ледяной водой брызгают. Оборачиваюсь.

— В смысле не будет? — нападаю, не скрывая изумления. — А чего ты, блин, молчишь тогда?

12. Глава 12

Люба замирает, испуганно ежится.

— Она не любит подобные тусовки, сам знаешь.

— Так. Стоп. Захар, тормози. Люба, надо было сразу сказать. Ты можешь наверняка сейчас выяснить, будет Райденко или нет?