Саша стоит в проеме в одних штанах, помятый, лохматый, небритый и до конца не проснувшийся. Судя по хмурой физиономии, явно встал не с той ноги, но его это ни капли не портит. Я давно для себя поняла и приняла, что мне он таким нравится больше.

— Сама-то чего не спишь? — лениво почесывая рельефный торс, он шлепает к холодильнику. Открыв, долго пялится в него, как в зеркало, а я на его широченные плечи. Хорош паршивец, с какой стороны ни посмотри. Плохо, что не я одна это замечаю.

— Так мы же с Маринкой бегаем по утрам. Попробуй потом уснуть, — натянув улыбку, непринужденно отвечаю я. Так и не определившись с выбором, Саша закрывает холодильник и поворачивается ко мне лицом.

— Что готовишь?

— Торт с пломбирным кремом и фруктами. Тебе в прошлый раз понравился. Решила повторить.

— Ясно, — без энтузиазма отзывается он. — Я в душ, кофе пока свари и сэндвич сделай по-быстрому.

— Почему по-быстрому? — спрашиваю с упавшим сердцем, ощущая, как руки начинают предательски дрожать.

Саша может даже не отвечать, и так все предельно понятно. Выходной опять сорвался, с праздничным ужином заморачиваться смысла нет. Про нашу годовщину он благополучно забыл. Как и в прошлый, и позапрошлый год. Молодец, Кравцов, не изменяет себе. А мне… мне можно. Я же дура, слепая, глухая, безмозглая. Высшее образование — так для галочки, ненужный атрибут для удобной домашней клуши, которой без напряга можно вешать лапшу на уши. Уверена, что именно такой Кравцов меня и видит. Глубже заглянуть он никогда не пытался.

— Через час я должен быть в больнице, — ставит перед заведомо известным фактом мой супервнимательный муж.

— Надолго? — выключив миксер, интересуюсь безжизненным тоном.

— Не знаю, Май. У тебя на меня планы какие-то были?

— Я день за свой счет взяла, — отчаянно пытаюсь не разреветься от обиды. — Думала, мы побудем вдвоем…

— С подружками сходи куда-нибудь, — равнодушно отзывается Кравцов. — Отдохни, расслабься, нарядись, в салон красоты сходи, а то совсем на себя забила. Я один день и без ужина и наглаженных рубашек переживу.

— Тебе же не нравится, когда я с подругами встречаюсь.

— Мне не нравится, когда ты домой пьяная приходишь, — раздраженно припоминает он мне один единственный случай. И то у меня тогда повод был. Железобетонный. Ему я его, разумеется, не озвучила. Он бы не понял, еще и крайней выставил. Мужчинам очень сильно не нравится (мягко говоря), когда без спроса залезают в их телефон. Мне оно надо? — Май, ну ты чего? — заметив мое подавленное состояние, смягчается Кравцов.

— Все нормально, Саш. Иди в душ. Опоздаешь, — отмахиваюсь я, тыльной стороной ладони стирая с щек предательскую влагу. Приблизившись, он подхватывает пальцами мой дрожащий подбородок.

— Мы же договорились, что больше никаких слез, — от его внимательного взгляда хочется убежать, но я безропотно стою на месте. — Сейчас, правда, не время для планирования ребенка. Ты сама видишь, что я постоянно в клинике. Какой из меня отец при таком графике?

— Когда мы расписывались, ты об этом не думал, — шмыгнув носом, сипло бормочу я.

— А у меня выбор был? — безжалостно произносит он. Знает, сволочь, куда бить, чтобы побольнее. Одернув руку, Саша отступает назад, упираясь спиной в барную стойку.

— А если бы он родился? Ты бы так же…

— Май, хватит, — резко обрывает Кравцов. — Что случилось, то случилось. Пора успокоиться и жить дальше. Не можешь? Я могу предложить один выход.

— Тебе совсем на меня плевать? — всхлипываю я, чувствуя себя полным ничтожеством.

Раньше сама смеялась с таких вот амебных прилипал, наивно полагая, что уж меня-то никогда ни один мужик не превратит в унылую, жалобно блеющую овцу, не способную дать полноценный отпор и отстоять свои границы.