Например, появление учения Чарльза Дарвина в России невозможно, как невозможно и более позднее представление о том, что человечество достигло своего пика развития и дальше история не имеет смысла (концепция Последнего человека Френсиса Фукуямы). Сама идея эволюции противоречит русскому сознанию. И если принять на веру справедливость утверждения, что литература отражает душу народа, то русская литература в ее классической традиции – это плач о «маленьком человеке», гимн о торжестве правды.

На Западе же, наоборот, долгое время главенствовало – да и частично главенствует до сих пор – представление о том, что Бог создал мир ради сильных, мир, где хищники наделены правом пожирать более слабых. На этот счет есть известный британский памфлет, где высмеивается излишнее сострадание к слабым, к этим глупцам и трусам, не способным жить по канонам успешности. Само выражение «выживает сильнейший» до определенного момента вызывало раздражение у русского человека; русское сознание противилось ему, и возникал ответный вопрос: «А как же слабый?» Константин Победоносцев, обер-прокурор Святейшего синода, бунтовал против такой «жизни для сильных». В ответ он писал, что данное понимание бытия есть глубокая уверенность английского народа в его «лучших» представителях. Другой вопрос: осталось ли это в русском человеке, в россиянине сегодня?

Однако прогресс западной цивилизации во многом и был достигнут за счет других народов и других культур. Что, впрочем, не мешало Западу критиковать остальных, точно таких же. Крепостное право в России отменили в 1861 году, рабство в США – в 1865-м. Последняя же отмена рабства произошла в 1981 году; Мавритания отчаянно держалась за своих рабов.

Отцы-просветители западного общества сами практиковали к данному вопросу, скажем так, двойственный подход. Например, основатель теории гражданского права Джон Локк вкладывал средства в акции Королевской Африканской компании, занимавшейся работорговлей. Так же поступал и французский просветитель Монтескье, заявлявший: «Сахар был бы слишком дорог, если бы не использовался труд рабов. Эти рабы – черные с головы до ног, и у них такой приплюснутый нос, что почти невозможно испытывать к ним жалость. Немыслимо, чтобы Бог, существо исключительно умное, вложил бы душу, тем более добрую душу, в совершенно черное тело». Эта фраза прекрасно иллюстрирует западное представление о кастовом мире, созданном для рабов и хозяев. Или еще одно известное высказывание – пословица американских пуритан: «Из скота добывают сало, из людей – деньги».

В таком подходе нет лицемерия и фарисейства. Ведь изначально история западного мира написана так, что под цивилизацией понимается матрица, выстроенная романо-германцами и англосаксами. Мир замкнут в границах Североатлантического альянса. И когда доктринальный немец, канадец или американец начинает размышлять о «человечестве» и «общечеловеческих ценностях», то говорит он исключительно об этой части земного шара – говорит о себе и о себе подобных, не задумываясь о многообразии мира. У остальных же есть выбор – принять «общечеловеческую культуру» или быть уничтоженным.

Это своего рода интерпретация учения Дарвина – только не для индивидов, а для стран и народов: на самой вершине эволюционной лестницы стоят англосаксы, немцы и, возможно, те, кто захотел на соответствующих условиях примкнуть к ним, а другие находятся в отстающих. Этим в том числе объясняется то, почему Запад не хочет принимать и воспринимать Россию, которая на протяжении едва ли не всей своей истории решала задачу, сформулированную Дмитрием Менделеевым: «Уцелеть и продолжить свой независимый рост». «Независимый» – здесь ключевое слово.