Но сегодняшний день был для них действительно особенным. Двери дворца были открыты только для знати и богачей. Никогда и больше нигде не собиралось столько кошельков одномоментно.

От разнообразия пёстрых нарядов рябило в глазах. Музыканты играли не переставая, в центре зала кружились в танце пары, остальные ютились за небольшими столиками, расставленными вдоль стен.

При моём появлении музыка стихла, мужчины склонили головы, женщины присели в реверансах.

С улыбкой кивнул им, прошёл сквозь расступающуюся толпу к своему креслу, сел и жестом приказал музыкантам продолжить.

Хадир тут же оказался за троном и тихо сообщил:

– Госпожи всё ещё нет. Мне сходить за ней?

– Не стоит. Уверен, она не посмеет ослушаться моего приказа и скоро явится.

– Если не попытается снова сбежать… – он покачал головой и принялся рассматривать группу дочерей местных торговцев, тихо беседующих о чём-то недалеко от праздничной ели.

Стоило только глянуть на украшенные ветви, как тут же вспомнился гриб во рту Чариты. Это же надо было додуматься использовать его! Хотя, я бы вставил этот дивный предмет совсем в другое место. То самое, что она использовала не по назначению, осмелившись отдаться другому. А как эта дрянь на меня посмотрела, когда увидела в погребе… Столько страха и злобы, такая лютая ненависть.

Спустя полчаса Чарита всё же изволила явиться к гостям и не одна. Я не сразу признал в очаровательной незнакомке служанку Милу.

Едва перед ними распахнулись двери, музыканты снова затихли, но девушки так и застыли в проходе.

На служанке было платье в котором Чара встречала наш первый Новый год, волосы уложены в аккуратную причёску, почти идеальная осанка подчеркивала статность фигуры и держалась она так, словно была королевских кровей.

Чарита же напротив сейчас выглядела серой мышкой. Её наряд, как и всегда был неотразим, но шагала она неуверенно, постоянно озиралась по сторонам, словно в любой момент ожидала нападения, а на гостей смотрела так, будто они могли её укусить.

Служанка что-то прошептала и Чара наконец приветственно махнула рукой присутствующим.

– Приведи их сюда, немедленно! – обратился к Хадиру, обернулся, но его уже не было.

Я поднялся, готовый сам идти за неверной супругой, и не сразу заметил рыжую макушку хранителя покоев, среди застывшей толпы.

Он будто змей скользил между гостями до тех пор, пока не оказался рядом с девушками, и совсем скоро привёл их ко мне.

Чара уселась в кресло, поставленное рядом с троном, а Мила и Хадир остались стоять за нашими спинами.

Сделал жест, приглашая музыкантов продолжить играть, а гостей танцевать, посмотрел на свою жену.

Выглядела она крайне растерянно, правда, в глазах горел живой огонь любопытства и взгляд всё время бегал по залу, словно на балу она оказалась впервые.

– Что-то не так? – спросила, заметив, что я на неё смотрю.

– Всё не так, – пробурчал в ответ и отвернулся, не желая её видеть.

– Понятия не имею, чем я вас обидела, но вы потребовали, чтобы я пришла, и вот я здесь. Чем вы снова недовольны? – Чара изобразила обиду и даже горделиво задрала свой напудренный носик.

– Не нужно мне сейчас показывать характер. Скажи спасибо, что сидишь на балу, а не в темнице. После того, что ты сделала, там тебе самое место!

– Урод, – едва слышно прошептала она, но я и сам был о ней не лучшего мнения, потому отвечать на грубость не стал.

– Улыбайтесь, госпожа, подданные смотрят… – склонившись ближе, прошептала Мила этой гадине.

Я даже обратно повернулся к девушкам и застыл в ожидании реакции Чары на совет служанки. Пусть только попробует сейчас устроить скандал, как вчера за ужином, когда ей подали гуся вместо кролика. Это будет последним, что она сделает в своей жалкой жизни…