- Уходила, - подтвердила Евгения. – Но как-то я застала тетушку в плохом настроении. И черт за язык дернул снова про дар спросить. Она прикрикнула меня и сказала кое-что неожиданное. Мол, был дар, да сплыл.

- Любопытно, - протянула я. – Получается, у тетушки Мелины он не «сплыл»?

- Смысл гадать? Скоро узнаем.

Мы шли дальше. Я и Евгения впереди, Сирил сзади. Я слышала, как он недовольно сопит. Слишком много новых запахов было вокруг. И лесное полуволшебное существо нервничало. Мне же городок нравился. Я будто попала на одну из картинок, которые видела в книгах. Будто рисунок ожил и втянул меня внутрь. Да, было странно не видеть вокруг много высоченных деревьев, но домики были ухоженные, опрятные, а весь городок казался очень уютным. Не то, чтобы я почувствовала себя, как дома. Но подумалось вдруг, что я тут приживусь. Почему? Я не понимала. Просто так подсказывало сердце.

- Смотри, вон стрелка на столбе. Написано «Пряная улица», - вывела меня из задумчивости сестра. – Значит, нам туда, - она указала на другую улицу – совсем коротенькую, что пересекала центральную.

- Кажется, это называется переулок, - пробормотала я.

- Да какая разница, - буркнул лис. – Лишь бы ваша тетка нас не прогнала. Между прочим, ни одна из вас не продумала запасной план.

Мы с сестрой снова обменялись взглядами. На этот раз тревожными. Лис говорил дело, но нам обеим, видно, очень хотелось верить в теткину доброту. Всё же родная кровь.

Долго искать «Лавку чудес» не пришлось. Мы прошли всего пару магазинчиков и увидели яркую вывеску. На двери весела табличка «открыто».

- Момент истины, - проговорила Евгения и взялась за дверную ручку.

Мое сердце подпрыгнуло и провалилось. Может, и не в пятки, но куда-то очень далеко.

Внутри нас встретил приглушенный свет уютного зала. Мне, правда, пришлось прищуриться. После белых улиц глазам было трудно сразу что-то разглядеть. Но стоило им привыкнуть к здешнему освещению, я поняла, почему наша попутчица рассказывала о магазинчике столь восторженно. Ощущение волшебства витало в воздухе. И дело было не только в бутылочках с разноцветными настойками и порошками в шкафчиках, и даже не в конфетах (хотя смотрелось всё это невероятно), а в самой атмосфере. В лавке хотелось задержаться, подходить к полке за полкой и всё разглядывать, читать надписи.

- Иду-иду! – раздалось из подсобного помещения. – Я нынче сама за прилавком. Летисия родителей навестить уехала.

Она будто выплыла к нам. Дама с кудрявыми недлинными волосами, перевязанными лентой, и круглыми очками на носу. Не полная и не худая. И… какая-то домашняя, что ли.

- Та-ак… - протянула она, разглядывая нас с Евгенией поверх очков. – Вы, подозреваю, не покупательницы, а родня. Владлена дочери. Как догадалась? – она весело подмигнула. – Вот ты, - она кивнула на мою сестру, - на Эланию похожа. А ты, - цепкий взгляд серых глаз остановился на мне, - на бабушку. В смысле, на мою матушку. Элании дочерями вы приходиться не можете. Выглядите постарше, чем могли бы быть ее дети. Да и сомневаюсь я, что сестрица моя снова замуж вышла. С ее-то разбитым сердцем. Еще и этот вас с потрохами выдает, - тетушка Мелина указала на Сирила, который как раз чихнул из-за обилия запахов. – Полудух, насколько вижу. И довольно крепкий. Полезный зверь в хозяйстве. Ну, или существо, если так ему больше нравится. Ну, рассказывайте, девицы-красавицы, каким ветром вас сюда занесло.

Евгения открыла рот, собираясь, наверняка поведать что-то более мягкое, но мой язык уже начал свое дело. Как же иначе-то!