Первое, что увидела — круглый амулет на шее из белого металла. Посреди — аметист, такой яркий и чистый, что хочется смотреть в его глубину, не отрывая взгляда.

— Не смотрите так, будто увидели ночного окровавленного пса, — засмеялся грубый голос справа.

Спаситель тут же опустил меня на ноги, но продолжал держать за руку.

— В порядке, фронна? Вы замёрзнете, станьте сюда.

Мне под ноги бросили белую медвежью шкуру. Отказалась бы, да холодно стоять в чулках на стылой земле, хоть ещё и не зима. Едва я сделала шаг вперёд, как моментально почувствовала горячую волну, поднимающуюся от пальцев ног.

Шкура была не колючей, даже напротив, излишне пушистой, словно облако. Наконец, я смогла согреться и оглядеть тех, кто нас спас.

Окружающие были одеты в кожаные куртки, штаны и носили полусапожки на меховой подкладке.

Я перевела взгляд со странного одеяния из шкур животных на лицо говорившего. Он не был особенно красив.

Волосы до плеч, какого цвета, даже не разглядеть, а лицо вытянутое и вдобавок с длинным носом. Только в глазах мужчины, на которого приходилось смотреть, задрав голову, было что-то такое, что заставляло поёжиться и опустить голову.

— Что случилось?

Ощущение удара, холодной волны, тянущейся к сердцу, чтобы обратить в неживое создание, понемногу отходило в воспоминание. Когда нельзя сказать: было или казалось.

— Госпожа, вы целы?

— Госпожа, мы живы!

Фрейлины метнулись ко мне и, посмотрев на четверых мужчин, с усмешкой и неприкрытым любопытством разглядывающими растрёпанных полуодетых девиц, спрятались за мою спину.

Перестав дрожать, они стали возле, и все мы, должно быть, со стороны представляли жалкое зрелище. Испуганные девицы топчутся на шкуре убитого зверя, словно на маленьком островке посреди враждебного моря.

— Кажется, да. Господа, мы дочери лорда Акселя из рода Винной Лозы, — чинно поклонилась я, поправив плащ, съехавший на правое плечо. — Но наши верительные грамоты, должно быть пожрал странный огонь.

Тут я впервые посмотрела на второй этаж постоялого двора и с удивлением обнаружила отсутствие каких-либо следов пожарища. И хозяин двора, его дочь, слуги высыпали на улицу, кутаясь в тулупы, и смотрели на нас троих как на диковинных зверушек.

— Какой огонь? Не было огня! — громко заверещал трактирщик.

— Пошли прочь! — замахали двое из отряда мужчин по знаку того, кто меня спас. И вскоре двор опустел.

— А ты кто такая?! Что надо? — окрик заставил оборотиться.

Один из мужчин тащил к экипажу упирающуюся служанку.

— Вы её знаете?

— Госпожи, помилуйте, — посиневшими губами визжала та, кто только недавно получила имя Мектильда. — Я просто спустилась позвать на помощь, никого не нашла, метнулась на кухню, где меня чуть не приняли за воровку.

Она тараторила, смотря то на меня, то на мужчин и их предводителя. Один из них хорошенько встряхнул черноволосую лгунью за шиворот:

— Ты должна была охранять фронньер ценой жизни! — пробасил он и грязно выругался на местном наречии, которое мы не очень понимали. Всеобщий язык был в ходу даже в Гринвиде, на окраине Севера.

Я понимала, что моя служанка лжёт, но не готова была отдать её чужакам. После, когда пойму, что и по чьему приказу она делала в таверне, пока мы кричали о помощи наверху.

— Оставьте её. И где наши вещи...

— Их доставят. Ярл Кай долго ждать не будет, едем, — насмешливый указал на экипаж из синеглазых коней, косившихся на нас с подозрительным прищуром, словно хотели завезти на край света в логово людоеда.

— Но наша обувь! Как мы поедем в таком виде? Мы замёрзнем! — Виктория пришла в себя и осмелела настолько, что пыталась выторговать лучшие условия.