— У меня нет детских кресел, так что тебе придется сесть рядом, Нина. Я постараюсь вести осторожно.

Было так холодно, что у меня не возникло ни малейшего желания спорить, и я юркнула к дочке на заднее сиденье.

Бисаров захлопнул за нами дверцу и устроился на водительском месте. Поймал наше с Танюшей отражение в зеркале заднего вида и улыбнулся.

— Ну, что, поехали домой?

— С удовольствием! — громко произнесла Таня.

— Что ж, тогда назовите адрес. Таня, ты знаешь, где ты живешь?

— Да! Я в садике экзамен сдавала! Я все знаю! Журавлева, двести пять, квартира сто три!

— И вправду, болтушка. Вырастешь — как мама, юристом будешь? — рассмеялся Бисаров.

— Нет, что ты! Я не хочу быть занудой! Я стану доктором! — уверенно заявила малышка.

— Что ж, доктором тоже неплохо, — согласился он, и машина едва ощутимо тронулась с места.

В машине воцарилось молчание.

Я прижала к себе дочку и смотрела вперед, на расплывающийся в ночной непогоде свет уличных фонарей. Тревога улеглась, и теперь мне было хорошо от того, что мы с малышкой сидим в машине у сильного, уверенного в себе мужчины, который смог защитить нас от непогоды. В моей душе все разрасталось влечение к Яну. Оно против воли забиралось под кожу, кружило голову и заставляло сердце сжиматься от тоски.

Двадцать минут молчания и уютной тишины — и джип притормозил во дворе у подъезда нашей многоэтажки.

— Прибыли! — повернувшись к нам, сообщил наш рыцарь.

Я улыбнулась:

— Спасибо.

Бисаров покачал головой:

— Не за что.

Пронзительный взгляд его карих глаз скользнул по моему лицу и остановился на губах.

— Может, позвонишь мне, когда будешь свободна?

— Я не звоню мужчинам.

Он усмехнулся.

— Что, никогда?

— Никогда.

— Что ж, тогда я сам тебе позвоню. Если, конечно, ты разрешишь пригласить тебя куда-нибудь поужинать.

Мои губы дрогнули в улыбке.

— Я с удовольствием! Только надо будет вызвать няню для дочери.

Его рука накрыла мою, и пальцы игриво заскользили по запястью.

— Может, тогда завтра?

— Завтра будет аврал перед днем рождением «Эксперта», — ощущая, как от прикосновения его пальцев во все стороны разлетаются приятные мурашки, робко произнесла я.

— Я наберу тебя в обед.

— А номер телефона?

— Я его знаю.

— Понятно… Значит, до встречи?

— До встречи, Нина.

Под его пронзительным взглядом я толкнула дверцу и подхватила сонную Танюшку на руки.

Он проследил, пока мы не дошли до подъезда, а потом махнул рукой на прощание и начал разворачивать машину.

Юркнув в подъезд, я вызвала лифт.

Лифт медленно поднимал нас на верхний этаж, а я прижимала спящую Танюшку к себе и никак не могла стряхнуть сковавшее меня оцепенение. В сердце медленно разгоралось пламя. Меня всю охватило влечение к Яну. Сильное чувство уже не забиралось под кожу — оно смешалось с моей сущностью, стало частью меня, и я не могла с ним бороться. В этом пламени с треском сгорали обломки моего прошлого. Сергей Бисаров вдруг превратился в бесцветную, едва ощутимую тень. Мне даже было не больно от того, что он спал не только со мной, но и разбил союз моей мамы и Карпова.

Все мои прежние ощущения не шли ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала сейчас к мрачному и уверенному в себе Яну Бисарову.

10. Глава 10

Ночью я долго не могла уснуть. Все размышляла о Яне, о маме и Сереже. В памяти всплыл образ странного посетителя приемной Карпова. Я и не знала, что у моего отчима есть брат: видимо, он не горел желанием об этом распространяться, и на то были причины. Единственное, что я смогла понять из их короткого разговора — Карпов должен денег своему брату, который сидел в тюрьме, и почему-то их не отдает. Мрачный какой-то этот Петр. Не зря же Карпов о нем молчал.