От нее веет чем-то странным, чуждым и темным. Хочется поставить ее обратно на полку, но пальцы будто прилипли к переплету.

– Бред! Ну что ты себе нафантазировала Виринея? Это просто магический талмуд, что в нем может быть такого необычного? Просто автор, как часто делают, встроил "чары-пугалку" чтобы всякие растяпы не лезли! А мне не страшно! Понял? – сказала я небольшому черному гримуару, оттянувшему мне все руки. – Я тебя не боюсь!

Одновременно с этими словами я раскрыла книгу. На странице, покрытой непонятными, постоянно меняющимися письменами, мелькнуло нарисованное тушью изображение черного дракона, который вдруг двинулся, посмотрел, казалось, в самую мою душу и... дыхнул огнем!

– Ай! – пропищала я и захлопнула книгу, но та вдруг вспыхнула в моих руках, обдавая нестерпимым жаром лицо и ладони, а потом и исчезла, осыпав меня ворохом пепла.

Я отмерла, только услышав скрип сиротливо покачивающейся цепи, которой гримуар был прикован к полке. Поглядела на белую кучку на полу, и у меня возникло стойкое ощущение, словно я выпустила опасное чудовище. Казалось, тени зашевелились сразу во всех неосвещенных углах, призрачным шепотом повторяя мои мысли: "Чудовище... чудовище... опасное чудовище..."

– Что же я натворила... – прошептала я, попятилась и в ужасе рванула прочь, даже не потрудившись убрать следы пепла и уложить болтающуюся цепь на полку, чтобы исчезновение, несомненно, ценного экземпляра подольше не заметили.

Только пробежав половину лестницы подземного хода, почувствовала, как саднит указательный палец левой руки. Наверное, порезалась о металлический уголок книги и со страху не сразу заметила. Может, поэтому древний фолиант и сгорел? Не понравилось соприкосновение с кровью? Ой! А что, если я наследила? Тогда по крови меня и вычислят! Этого не хватало!

Так, надо собраться с духом, вернуться и зачистить следы своей проделки! А волоски уберу вечером, во время уборки. Если снять их сейчас, защита меня поджарит.

Завязала палец платком, чтобы не кровоточил. Несколько раз глубоко вдохнула, уговаривая себя, что ничего страшного не случится. Вернулась в обитель знаний всея академии, чтобы в шоке застыть посреди запретной секции.

Пол был совершенно чист: ни пепла, ни следов моей крови. Но самым удивительным было то, что цепь, к которой крепилась книга, тоже пропала! Место, где она присоединялась к шкафу, было гладким, словно тут ничего никогда и не было!

– Ничего не понимаю! Что же я натворила?

В раздумьях я вернулась в свою комнату, где меня ждала встревоженная Шелли:

– Вири-Вири-Вири! Ты цела?! На тебе лица нет! Как все прошло? Что случилось? Почему у тебя палец платком перевязан? – Сова носилась вокруг меня, постоянно меняя высоту, как обычно делала во время охоты.

– Порезалась о книгу без названия, – буркнула, скидывая туфли, – А кроме того, эта книга сгорела, почему-то не оставив на мне ожогов. Зато осталась вполне настоящая кучка пепла, которая затем исчезла. Не знаешь, что подобное может означать?

– Ух-х-ху! – Сипуха спикировала с жердочки под потолком ко мне на плечо. – Это значит, что тебе стоило меня послушать. Грядут неприятности. Но сейчас тебе стоит лечь в постель, хотя бы ради того, чтобы выглядеть сонной и ни в чем не виновной.

– Ты права: если меня вызовут ректору, лучше выспаться! Врать легче на свежую голову.

Мне снилось, будто я проснулась на огромной кровати, в шикарной спальне, выполненной в весьма мрачных тонах. Серое, темно-синее, черное... Даже белье на постели черное! Это что, мой кошмар?