– Это чтобы ты не дурила, – похлопал по её запястьям Кантелевский. – Проблемы никому не нужны. – Задал ты, конечно, задачку, Вадик, ой спасибо… Голова сейчас лопнет от мыслей! Ума не приложу, что делать будем. Мы же не готовы! Понимаешь? Посыплемся.

– Кушай, не обляпайся. Я дружище, поспешил, конечно. Но, извини, не могу больше. Вымотала она меня, сил нет. Как голос её услышал, всё. Весь план коту под хвост. Ненавижу перхоть эту.

Елена квадратными глазами смотрела на него снизу, словно на оживший персонаж какой-то жуткой сказки.

– А ты думала у тебя любовь с медвежонком, курица? – улыбнулся тот. – Ты даже на йоту не можешь себе представить, насколько ты нелепа. Бестолочь.

– Ты мне врал? – еле смогла пробормотать Елена, продираясь сквозь мешавшие, ставшие непослушными зубы.

– Ой, Марат, – обращаясь к Кантелевскому, юродски прошамкал Вадим. – Мы с тобой в историческом моменте находимся. У дамы ум в голову просачивается!

– Зачем? – она закрыла глаза.

– А зачем ты зачем путаешь с почему? – поинтересовался Вадим.

– Зачем, Вадим? Ты же самый близкий мне человек был… – усталость, словно тройная сила гравитации, обрушилась на неё, тяжелым камнем ложась на плечи.

– Ладно, – согласился Вадим, неприятно ощеряясь. – Мы в ответственности за тех, кого приручили. Объясню, раз столько время на тебя извел. Ты – животное.

– Ты сам животное!

– Начинается. Заткнись, пока зубы тебе не выбил. Так вот, ты – животное. Типа дойной овцы. С таким же интеллектом. Твоя задача – аккумулировать и производить эмоции. С ней ты худо-бедно справлялась, но стала затухать. Ничем тебя толком не разбередишь уже! Короче, пошла ты на хер. Но, оказалось, ты ассоциирована с вот этим типом – так что пришлось совмещать приятное с полезным и заняться им тоже. Спасибо за то, что привела. Так бы мы запарились его загонять.

– Я не понимаю, ты что ли бредишь, Вадим?

– Ты тупая, Ленок. И такой всегда была. В мире всё делится на две категории – одни дают, другие берут. Твоя задача – давать. Такие как ты, вырабатывают эмоции. Плохие, хорошие, всякие. Такие как мы, ими питаемся. Чем больше у вас эмоций, тем нам сытнее. Это – хорошая пища. Ни с чем не сравнить. Успокаивает душу и продлевает годы. Про вампиров слышала? Кровь, прочие заморочки? Сказки для тупых. Эмоциональное поле мало с чем сравнимо по насыщенности. Обильное. С легко создаваемыми кризисами. Но эксплуатировать тебя вечно нельзя, ты выдохлась. И как женщина, и как личность.

Елена мотала головой из стороны в сторону, не веря услышанным словам.

– Короче, Марат, давай заканчивать эту конференцию. Тебя Ленка, я сейчас пристрелю, как собаку. Чтоб не мучалась. Ибо с твоих мучений толку чуть. Эмоциональная дырка, вот ты кто. А этому надо башку отрезать, с копытами – хер мы его целиком вытащим, лося такого. Сними с него терминал, Марат, – скомандовал Вадим.

– У меня сейчас голова лопнет от мыслей, – сообщил Кантелевский, переворачивая тело застреленного на спину. – Мысли так и рвутся наружу, не поспешили ли …

Раздавшийся выстрел, похожий на тихий хлопок, неожиданно точно совпал с красным фонтанчиком, вплеснувшимся из головы Кантелевского, словно пытаясь опередить рвущиеся по его словам мысли.

Следующая пуля попала в Вадима, старающегося перенаправить пистолет на лежащего на боку Егора, рядом с которым рухнул застреленный Кантелевский.

– Если имеешь пистолет, стреляй, – тихим голосом, преодолевая боль, сообщил оживший Егор. – Говори потом.

17. Глава 17

– Егор, ты живой! – Елена метнулась к морщащемуся от боли и пытающемуся улечься поудобнее на полу раненому.