- А что я могу ей дать? – внезапно произнес Глеб.

- Пф-ф-ф, - Вадим чувствовал себя воздушным шаром, в который ткнули иглой, и теперь из него со свистом утекает воздух. – Что значит – «что я ей могу дать»?! Да все! И почему сразу давать?! То есть… постой… ты что, серьезно!?

Глеб выудил из пачки очередную сигарету и прикурил прямо в кабинете, пуская струю душистого дыма в потолок.

- Таким девушкам, как Олечка, - веско произнес Глеб после весьма продолжительной паузы, - нужно все. Семья; муж; дети. Стабильность.

- А ты?.. – подбодрил его Вадим, с неудовольствием отмечая, что из шефа каждое слово приходится вытягивать клещами.

- А я не готов предложить ей все это, - язвительно ответил Глеб, глянув в открытое лицо друга. – Какой, к чертям, из меня муж. Так, повстречаться, - глаза Глеба ярко вспыхнули, от долго сдерживаемой страсти у него дрогнули губы, и он отвернулся на миг от Вадима, чтобы то не заметил его исступленной жажды. – Потерлись бы животами. Этого я хочу от нее, понимаешь? Нахлобучить ее пару-тройку раз до визга. Чтоб ходила неровно. Чтоб сидеть неделю не могла. А семья… это не для меня.

- То есть, сдерживать свои скотские порывы ты не готов, - подытожил Вадим. – Даже ради такого ангела, как Олечка.

- Не-а, - ответил Глеб.

- О-о, ваше благородие, - протянул Вадим, поправив на носу очки и внимательнее глянув в непроницаемое лицо друга. – Да ты скотина. Человек без сердца. Повстречаться… пошоркаться… с Олечкой!

- Да, - легко подтвердил Глеб. – Потому и… не встречаюсь. Незачем это.

«Та-ак, - подумал Вадим, почесывая макушку всей пятерней. – Однако, выполнить обещание будет куда сложнее, чем я думал…»

Самое забавное заключалось в том, что эти двое, кажется, искренне нравились друг другу. Олечка с ее трагичным, молчаливым , почти детским восторженным обожанием, Глеб – с его упрямым отказом от ангелоподобной девушки; за нее решил, что ей надо, и заранее отказался ей это предоставить…

«Два махровейших, инфантильных эгоиста, которых надо бы публично выдрать за идиотизм на площади, - с некоторым раздражением подумал Вадим. – Так, вот ничуть не жаль этих дураков. Ничуть. Они друг друга достойны. И она заработала хорошую трепку, и ему надо развеять розовый туман-то…»

- А что, кстати, за ресторан ты выбрал на празднование? – как бы невзначай спросил Вадим.

***

План его был прост, как выеденное яйцо, и одновременно хитер как все, что задумывал Вадим.

Место для празднования выбрал он сам, уверив Глеба, что круче места не найти, и таинственно намекая на какой-то особый подарок. И это отчасти было правдой.

Первой на празднике он выцепил Олечку.

Она, весь вечер не сводя влюбленных страдающих глаз с шефа, с горя выпила пару бокалов и была готова на все – даже стать тореро на корриде. Поэтому когда Вадим подхватил ее под локоток и вроде как пригласил на танец под ненавидящим взглядом Глеба, она даже не особо сопротивлялась.

- Сейчас, - тихо проговорил Вадим на ухо девушке, неуклюже покачиваясь с ней в танце меж таких же пар, медленно топчущихся вокруг них под романтическую музыку,- ты пойдешь вроде как припудрить носик…

- Зачем? – изумилась Олечка, и Вадим крепко, почти до боли, сжал ее руку и привлек к себе.

- Затем! – прошипел он. – Ты просила тебя с Глебом свести – вот, я выполняю свое обещание, - Олечка вскрикнула, и Вадим крепче ее к себе прижал, так, что она вздохнуть не могла.

– Если не передумала, - продолжил он, когда Олечка перестала трепыхаться и затихла, - то справа по коридору будет такая дверь… постучишь туда три раза. Потом еще раз. Тук-тук-тук. Тук. Вот так, поняла? Скажешь одно только слово – «роза». И скажешь, что твоя комната двадцать пятая.