Его горячие пальцы сомкнулись. Высвободиться он мне не позволил. Не отпуская повел ко входу в клинику.

Сеть клиник, частью которой являлось здание сие, принадлежала мужу. И это была лишь крошечная песчинка его империи, обширность которой я вряд ли смогла бы описать, даже очень постаравшись.

Виктор Строганов, отец Давида, создавал свой бизнес, как строят некоторые государства – от шатра в чистом поле до мировой державы. Скончавшись, он передал все единственному сыну. И Давид отца не подвел.

Развивая оставленные ему владения столь же успешно и стремительно, как Македонский завоевывал новые земли, Давид довольно скоро превзошел своего отца. Но, в отличие от великого полководца, познавшего всю горечь неудач, Строганова-младшего они обходили. Возможно, его планида была добрее.

Или не досаждало замыслам тщеславие. Давид относился к деньгам как к инструменту, не более. Жадность ему была не знакома. А бизнес он воспринимал как бесконечную шахматную партию. Не терял интерес, но и рабом азарта не становился. И в этом таилась одна из многих причин, почему обыграть его было практически невозможно.

У самого порога нас встретил заведующий клиникой. По случаю нашего визита заведение закрыли, полностью очистив от пациентов.

Едва ли не в пол поклонившись, заведующий шагнул ко мне. Старался карьерист напрасно, Давид не терпел фамильярностей, а раболепство и вовсе не выносил.

Не отпуская моей руки, муж легко завел меня за свою спину. Он ненавидел, когда кто-то крутился рядом со мной. Его бы воля, сидеть мне вечно в высокой башне за семью замками. И сдается мне, все вновь к этому идет.

– Ирина Николаевна наш лучший врач, пожалуй, лучше всего будет начать с нее… – тем временем пел заведующий.

Из-за спины мужа видеть его я не могла, только слушала без особого интереса слащавый голос. Обернувшись назад, с тоской посмотрела на летнее небо. Белоснежные облака таяли столь же неотвратимо и стремительно, как моя свобода.

Несколько часов спустя, протащившись по множеству кабинетов, повалявшись на множестве кушеток, покружившись в неведомых аппаратах и сдав едва ли не целую банку крови, я была отпущена с миром.

Все это время, послушно следуя командам врачей, я не забывала смотреть по сторонам в поисках выхода. Но сбежать так и не решилась. Уверенность в том, что дальше ближайшего перекрестка я не уйду, меня не покидала. К тому же теперь я осталась без паспорта.

Едва прейдя в себя, я обыскала всю комнату, но все документы исчезли без следа. А значит мой побег стал еще более невозможен. Хотя, казалось бы, куда уж больше?

Усталая и несчастная я вернулась в кабинет заведующего. О медицине в нем напоминали только грамоты и дипломы на стене. В остальном же он ничуть не отличался от рядового офиса в любом бизнес-центре.

Подняв глаза от ноутбука, муж посмотрел выжидающе. На приеме у первого врача он был со мной. Внимательно слушал мои сбивчивые ответы. Хмурился. Но молчал. Ни он, ни я так и не решились поговорить о том, что случилось в ночь аварии.

– Меня отпустили, – буркнула я.

Давид захлопнул крышку ноутбука и небрежно отбросил его в сторону. Неспешно приблизился. Смотрел изучающе, будто лучше рентгена и МРТ был способен распознать таившуюся угрозу.

Я вспылила:

– Что еще? К гинекологу сходить?

На губах его показалась злая усмешка. И он спросил вкрадчиво:

– А надо?

В тот же миг во мне словно фейерверк взорвался. Но Давид знал меня слишком хорошо, да и реакция у него была отменная. Поймав мою руку в сантиметре от своей щеки, больно сжал запястье.