– Кого еще ждем? – спросила она у Пьера.

Он спустил наушники, из которых звучал так любимый им французский рэп:

– Еще человек пятнадцать будет.

– Почти полным составом?

– Почти.

Гонки отмечались без Давида или Ника – никакого руководящего состава или бешеных звезд. Даже Соню начали звать на тусовки недавно, ведь поначалу она считалась протеже Ника и дочкой Роланда Риделя. Но они с Пьером разговорились, обсуждая стратегии, подружились, и вот она теперь полноценный член коллектива. Разве можно этот коллектив добровольно покинуть?

– А! Еще Феликс пригласил малыша Кори.

– Его-то зачем?

– Он вроде ничего, – пожал плечами Пьер. – Понаблюдаем, посмотрим. Феликс уверен, что парень стóящий, правда, они разговаривали только по радио во время гонки.

Феликс был гоночным инженером Кори и тем еще болтуном.

– Они говорили по радио?

– Два раза. Когда надо было заезжать на пит-стопы.

– И это разговор?

– По меркам Кори да, как я успел понять за уик-энд.

– Ясно. А Кими будет? Не видела ее сегодня.

– И почему я должен знать про Кими, с которой даже не общаюсь? – фыркнул Пьер, посмотрел на Соню и неохотно добавил: – Будет твоя Кими, куда без нее. – Он поспешил вернуть наушники на место и отвернуться. Не стоило задавать Пьеру подобный вопрос.

Кими – физиотерапевт команды и подруга Сони. Другие девушки, которые работали на «Зальто», либо быстро увольнялись, либо оставались в штабе и по миру не летали, а Соня и Кими оказались ровесницами и быстро сошлись. Подруга была наполовину японкой, но выросла в Лондоне и считала себя англичанкой на все сто.

Вскоре они выдвинулись всей толпой на улицу. После отеля с кондиционерами ночь казалась удушливой и жаркой. Наперебой обсуждая прошедшую гонку, они завалились в первый попавшийся бар, готовый вместить всех, и расселись за столиками.

Пока парни веселились и доставали Джексона вопросами (не так часто удавалось потусоваться с гонщиком), Соня и Кими пересели к бару. Играла знаменитая песня Bee Gees, напомнившая о первой поездке в Австралию. Сколько лет прошло с тех пор? Пять? Выходит, для Сони этот сезон уже шестой. И второй в качестве главного стратега.

– Выглядишь как выжатый лимон, – сообщила Кими и жестом подозвала бармена.

– Я правда устала.

– Шея не болит?

– Выключай командного терапевта, – рассмеялась Соня. – Шея в порядке, я же не в болиде гонялась.

– Это хорошо. Шею надо беречь. – Кими пригубила малиновый коктейль и поморщилась. – Почему в Австралии все такое сладкое?

Соня забрала ее коктейль себе:

– Закажи эль, а я выпью коктейль.

– Это не коктейль, это будущий диабет.

– Вот сейчас ты точно издеваешься!

– Просто хочу тебя взбодрить. – Кими потянулась к волосам, но одернула себя. Раньше она часто так делала: откидывала с плеча длинные волосы и чуть оборачивалась, наблюдая за обстановкой. Но зимой Кими поменяла прическу на каре и теперь откидывать ей нечего.

– Никак не привыкну, – проворчала она.

Соня обернулась вместо подруги:

– Что тебя интересует? Пьер? Он сидит рядом с Кори и выпытывает у него информацию про хоккей. Вижу, как он показывает клюшку и шлем.

Кими вздохнула:

– И зачем мне эта информация? Я интересовалась вовсе не Пьером.

– Конечно. Я верю.

– Мы на отдыхе, выключи уже эту свою проницательность.

В прошлом году у них с Пьером что-то намечалось, да так и не наметилось, что для многих стало неожиданностью. Со стороны Кими и Пьер казались идеальной парой: он смуглый, со смоляными кудряшками и с олимпийским спокойствием, и она – в вечных футболках с логотипами рок-групп и с бурлящим энтузиазмом. Оба по-своему яркие, они без конца пожирали друг друга взглядом.