11. Глава 11

— Ну и куда ты привез меня?

Он не отвечает, лишь внимательно разглядывает мои губы. Поэтому я предупреждаю:

— Даже не думай!

— Чего?

— Это не повторится!

— Не понял.

— Еще раз полезешь со своим «на удачу» — огребешь. И не посмотрю, что бугай здоровый.

Отворачиваюсь к окну, чтобы больше не видеть нахальный взгляд.

— Ну так помогло же! Я бы на твоем месте…

— Ты не на моем месте, Морозов! Вези меня в мое Бутово. Или лучше к метро ближайшему. Я сама доберусь.

— Потом отвезу. — Слышу щелчок, и мотор затихает. — Выходи. Сначала отметим твою аттестацию, с матерью поговоришь, наконец, ну и поедим нормально. Жрать хочу.

Говорила же себе: не связываться с Морозовым!

— Давай, давай, Вик! Не артачься.

— Я не хочу есть. Давай без меня. И мне домой надо!

Но Морозов уже на улице и вряд ли меня слышит. Да он вообще не слышит, что я ему говорю!

— Угу! Пошли! — командует, не обращая внимания на мои слова.

Открывает дверь с моей стороны с таким видом, будто готовится забросить меня на плечо и тащить куда-то. Со своими габаритами Морозов сошел бы за снежного человека. И повадками тоже.

— Где мы? — задаю бессмысленный вопрос, потому что глаза упираются в вывеску на доме — «Тверской бульвар». Красивое место, самый центр города. Я уже здесь гуляла один раз. Бугай щелкает брелоком, и я понимаю, что обратного пути нет. Придется идти с ним, хотя…

— Тут же метро в двух шагах.

— Ага, но сначала поесть надо.

Снег хрустит у нас под ногами, всего за пару минут мороз сковал лицо, сложно даже улыбнуться. Так кожу щиплет. Хочется снова в тепло.

— А без меня ты не справишься?

Он вдруг останавливается, смотрит на меня то ли сочувственно, то ли насмешливо, не пойму, и заявляет:

— Это ты без меня не справишься. Идем!

Индюк самовлюбленный! Если его отец хотя бы наполовину такой, как бугай, мама сбежит от Морозова-старшего самое позднее весной. Но, надеюсь, раньше.

Я ожидала какое-нибудь дорогое место, коих в центре слишком много, но выглядит все демократично. Здесь вроде неплохо, живенько так.

— Проходи! — Морозов отбирает мои перчатки, шарф и куртку с шапкой. — Я сейчас.

— Номерок отдай! — прошу у него через пару минут, когда уже идем по залу, полному людей.

— Потом, — бросает мне, даже не обернувшись. Хам белобрысый!

Я даже меню смотреть не стала. Какая тут еда? Да чтоб он подавился!

— Может, тебе сто грамм, а? Оттаешь хоть немного. Вик, перестань уже вести себя как ребенок.

— Саш, какого ты вернулся, а? Ты правда решил здесь учиться? Зачем?

— Я думаю. Но причин много, ты в том числе. Смирись уже, одна ты здесь жить не будешь.

— Папа завтра прилетает. Не слышал? Ты тут лишний! Тебе ясно?

Вот черт! На меня уже оборачиваются. Обещала же себе не реагировать на него!

— Ясно. Ты теперь наша семья, а Морозовы своих женщин не бросают. Рот закрой и лучше выбирай, что есть будешь. Там официант уже минут пять мнется.

Утыкаюсь в меню только для того, чтобы не было видно, как мои уши пылают! Спокойно, это всего лишь способ вывести меня из себя. Чтобы я и правда вела себя как вздорный ребенок, за которым нужен присмотр. Забавно, мама тоже считала, что я не могу жить одна, без присмотра... Мама!

— Сам заказывай, я есть не буду.

Оглядываю зал в надежде увидеть какое-нибудь тихое местечко, где можно поговорить по телефону. Разговаривать при бугае я с ней не намерена.

— Я закажу, и ты поешь. Вик?

Не слушаю Морозова, встаю из-за стола, быстро прохожу влево, там небольшой закуток. Туалеты! Славно!

Я не разговаривала с ней несколько недель, да и последняя наша встреча не предусматривала долгую и проникновенную беседу дочери с матерью. Она только пришла в себя, начала восстанавливаться после той аварии. Но даже врачи в один голос утверждали, что ничего страшного уже не будет, предстоит медленная реабилитация, но «с вашими возможностями это не станет проблемой». Конечно, не станет! Морозов чуть ли не всю клинику целиком купил! Сейчас она уже в своем новом доме со своим новым мужем.