В доме стало на порядок чище. Не хватало только проветрить комнаты, но сделать это я могла, лишь оторвав доски с наружной стороны окон.

Майя разбирала шкафы – я наказала ей вытащить из них все, чтобы я потом рассортировала. А сама отыскала выдергу в кладовой, но тут же про нее чуть не забыла, обнаружив удочку. Рыбалку оставила на вечер и скорее побежала отрывать доски.

Недюжинная сила приколачивала их! Я пыхтела, вытирала лоб рукавом, пот лился по моей спине, и тяжелая ткань маминого платья прилипла к коже, сковывая движения. Доска поддалась с одной стороны, и я принялась отрывать с другой.

Промучившись с одним окном почти до заката, остальные оставила на завтра.

Но и одного распахнутого настежь окна хватило, чтобы в дом ворвался свежий воздух. Я еще дверь отворила и на крыльце ждала, пока сквозняк унесет с собой всю затхлость.

Не могла оставить дверь открытой и не следить за входом. Всё боялась, что Нико придет. А он обязательно придет, после того как прочитала письмо Арьи, я в этом более чем уверена. Он украл ребенка, чтобы разбогатеть, когда тот вырастет и получит наследство. Арья не писала мне об этом, но совсем дурой надо быть, чтобы не понять истинных мотивов Нико. Разве откажется он от своей идеи только потому, что я сбежала, захотев жить отдельно? Да как бы не так.

Уложив Майю спать, взялась за стирку. В горячей мыльной воде перестирала сначала платья, которые принадлежали матери, потом те, что когда-то в детстве носила я.

Уже глубокой ночью достирывала занавески и постельное белье. После развесила всё по дому – что-то у камина, что-то у печи. Остальное на спинки стульев, дивана, на крючки и гвозди, вбитые в стены.

Ничего, завтра растяну во дворе бельевую веревку, благо столбы остались, и будет куда легче.

Следующим утром я все раздумывала, на какой стадии находится весна. Можно ли посадить в огороде хоть что-то?

— Нужно пойти в поселок, — сказала я Майе за завтраком. — Купим картофель на посадку, и если повезет, то какие-нибудь семена.

— Как мы их есть-то будем? — не поняла дочка.

— Семена, конечно, есть не будем, но к осени из них вырастут вкусные овощи.

— К осени? Это еще долго!

— Долго, — согласилась я. — Но что делать? Продать нам больше нечего, а на четыре медяка особо ничего не купить. Зато, если повезет, то осенью у нас будет запас картофеля на всю зиму.

Сказала это и поняла, что на овощах можно ноги протянуть. Без хлеба, крупы и мяса одним картофелем сыт не будешь, а купить поросенка на убой – никаких денег не хватит. Животные стоят дорого, для нас уж точно.

Кусок лепешки застрял в горле, аппетит пропал. Я взглядом осмотрела огород, виднеющийся из окна – работы предстоит немало.

В доме не найти ничего, что можно было бы материализовать в деньги. О том, чтобы вернуть пекарню родителей и речи быть не могло… По крайней мере, пока.

— Думаю, мне придется найти работу, — со вздохом признала я.

Работать я любила и не гнушалась самой грязной, но с кем оставить шестилетнего ребенка? Раньше у меня детей не было, и таким вопросом я не задавалась.

Майя глянула на меня скептически.

— Я могу сидеть одна, пока ты работаешь, — сказала она неуверенно.

А я представила, что вернусь домой в один из вечеров, а Майи нет, потому что ее забрал отец. Меня передернуло, и мысль с поиском работы пришлось отмести. Разве что можно найти подработку, куда я могла бы приходить с ребенком.

— Ладно, — я хлопнула в ладоши преувеличенно бодро. — Сначала мы помоемся, потом подумаем обо всем остальном.

Майя мыться любила, это я точно помнила. В купальной комнате мы с ней могли закрыться ото всех и подолгу разговаривать без едких замечаний Ганы. Это было наше маленькое укрытие, где никто не мог помешать.