Не сказав больше ни слова, он направился к своей машине. Я пару мгновений еще смотрела ему вслед, затем нажала кнопку на брелоке.

1993

Звонок прозвенел с последнего урока, но в этот день я не спешила покинуть школу. Я видела, что Костя ждал меня на своем посту. Мои одноклассники уже разошлись. А я все сидела, прижав колени к груди, под подоконником, слева от парадной входной двери. Я размазывала по лицу сопли и слезы, закусывала губу, чтобы не издавать ни звука и не привлекать к себе внимания. По моим ощущениям, просидела я так уже очень долго. Холл опустел. Уборщица начала мыть пол. Хлопнула входная дверь. Послышались шаги. В поле моего зрения появились белые кроссовки. Я узнала их. Поэтому спрятала лицо, утыкаясь лбом в колени.

– И чего ты здесь сидишь? Домой не пойдешь? – Костя опустился рядом со мной на корточки. Убрал пряди наполовину распустившейся косы с моего виска.

Я ненамеренно всхлипнула и еще сильнее закусила губу. Почувствовала металлический привкус во рту. Костя провел пальцем по моей покрасневшей скуле и тихо спросил:

– Что случилось, синица? Кто это сделал? – его голос обманчиво холоден. Я знаю, что он начинает так разговаривать, когда очень зол. Он протянул руку и погладил меня по волосам, по спине. – Просто скажи…

И тут меня прорвало. Я затараторила не в силах остановиться:

– Это все Танька и ее подружки. У нас в классе есть девочка Люба. У нее мама сидит в тюрьме, а папа пьет. Люба – старшая из семи детей. Она работает, чтобы их кормить. В школу приходит, когда получается. Из-за того, что денег совсем нет, она одевает в школу то, что носит дома. Прошлым летом она пришла на отработку практики босиком, потому что обуви не было. Но она такая умная! У нее потрясающая память! Ей достаточно один раз прочитать текст любого объема, чтобы рассказать его потом слово в слово. Сегодня на литературе она «Кому на Руси жить хорошо» Некрасова наизусть читала перед всем классом. Это было потрясающе! Совсем как в театре! Класс сначала посмеивался над ней, а потом словно замер. Люба читала очень эмоционально, такое ощущение, что она проживала каждое слово. Минут через 10 она начала плакать, у меня стоял ком в горле, у Ларисы Геннадьевны слезы выступили на глазах, некоторые девочки в классе шмыгали носом. Учительница остановила Любу – та плакала уже сильнее, – и отправила ее в туалет умыться. Ей поставили 5 сразу за четверть. После уроков Танька выловила Любу в коридоре и начала над ней смеяться, грубо шутить про плаксу, про то, какая Люба нищая и жалкая, что она всех только позорит и в любом случае школу не закончит, а отправится вслед за матерью за решетку рано или поздно или валяться под заборами, как отец. Я вступилась за нее. Мне было очень страшно, но больше никто не хотел. А Люба просто стояла и молчала, как будто и не слышала Таньку. Меня все это очень разозлило. Ведь так нельзя. Люба не виновата ни в чем. Она наоборот делает то, что не смогли сделать взрослые. Она кормит семью и несет за нее ответственность. А ведь ей всего 13, – слезы катились по моим щекам, горло перехватывало от обиды. Костя очень внимательно слушал, нахмурив брови и сжав челюсть. – Тогда Танька переключилась на меня. Она начала меня поддевать, что меня опять возле школы мой женишок-зэк ждет. Что ты по малолеткам, а я влюбленные уши развесила и выполняю любые твои прихоти. И что я ш… – Костя не дал мне договорить, закрыв ладонью мой рот.

– Никогда даже не произноси вслух подобные вещи. Тем более, о себе. У этой Таньки рот такой же грязный, как ее мысли и душа. На пачкайся. Она разводит тебя на эмоции. Она питается ими. А ты позволяешь. Эмоции – это слабость. Ни один человек никогда не должен догадываться что на самом деле ты чувствуешь. Даже если ты рыдаешь внутри или тихо умираешь от боли. Голова – холодная, сердце – горячее. Не наоборот. Я бы на твоем месте ей нос разбил. Но ты девочка…