– Перестань, все нормально, – пробормотала Ирабиль, мечтая провалиться сквозь землю.

– Не все, и он это знает. Просто щупает почву, выясняет грани дозволенного. Я хочу, чтобы он понял: дозволенного не существует.

Отбросив полы плаща, Роткир сунул руки в карманы брюк, мигом превратившись в головореза с улицы.

– Ты не слишком о себе возомнил, Кастилос? Здесь не твоя земля, чтобы ставить условия. Слушай больше, да запоминай крепче.

– Мне бы не хотелось проливать кровь у порога дома Ливирро, – сказал Кастилос.

– Потому что он тебя за это спалит на месте. Ты знаком с ним две недели, а я – почти три года. Насколько он мне доверяет, ты еще узнаешь. Если я что-то говорю, значит, так надо. Усвоил?

Кастилос молчал. Принцесса, затаив дыхание, переводила взгляд с одного лица на другое. Слова Роткира, конечно, царапнули сильно, и она ждала, что Кастилос скажет или сделает что-то такое… Она ждала от него защиты! Осознав это, И задрожала. Обида превратилась в злость на себя.

А Кастилос и Роткир все стояли, играя в гляделки. Роткир проиграл. Моргнул, отвел взгляд.

– Ладно, – сказал, глядя в сторону. – Я был довольно груб. Все, что я хотел сказать… Твоя сестра, похоже, немного не от мира сего, а там, – показал большим пальцем на пирамиду, – каждое слово взвесят и оценят.

– Это уже извинения? – Тон Кастилоса, казалось, породил ледяной вихрь. Роткир вскинул голову, глаза сверкнули. Но прежде чем вихрь превратился в бурю, принцесса Ирабиль шагнула вперед, сложив перед собой руки так, как учили при дворе.

– Я приму ваши извинения, господин Роткир, – заговорила она властным, надменным тоном дочери короля. – Поскольку вы лишь три года среди Вечных, я не вправе ожидать от вас безупречных манер. Тем более ценно, что вы осознали оплошность и стараетесь ее исправить. Не нужно волноваться за то, что я могу сказать. В отличие от вас, я управляю своим языком, а не наоборот.

Широко раскрытые глаза Роткира вознаградили самолюбие принцессы. Парень тряхнул головой, приходя в себя.

– Ладно, – сказал, вынимая руки из карманов. – Это было… Сильно. Беру назад свои слова. Ну, про «помалкивай» и про «не от мира сего».

– Также я бы предпочла слышать в качестве обращения свое имя, а не «рыжая», – добавила Ирабиль. – А теперь, если мы все обсудили, не лучше ли проследовать к хозяину этого великолепного города? Полагаю, ему есть, что нам сказать, раз он изволил назначить встречу.

– Конечно, конечно… Госпожа… Черт… Ирия! Прошу прощения, что задержал. Идемте.

Когда он повернулся спиной, Кастилос протянул И кулак. Та, вспомнив этот человеческий ритуал, легонько ударила своим кулачком по костяшкам пальцев Кастилоса.

– Считай, с этого момента ты меня очаровала, – усмехнулся он.

– Да иди ты уже! – Принцесса отвернулась, краснея. – Он меня просто взбесил, вот и все.

***

Оказавшись внутри пирамиды, Ирабиль с трудом сдержала удивленный возглас. Огромный зал, испещренный колоннами, лестницами и перегородками казался мертвым и пустым. Безликие серые камни, порывы ветра, несущиеся то с одной, то с другой стороны. Остановившись, услышала шепот. Напрягла слух, пытаясь разобрать слова…

– Это просто воздух, – сказал Роткир. – Здесь полно загадок и ловушек для тех, кто пришел незваным. Следуйте прямо за мной, все будет в порядке.

«Смерть ведет тебя», – вот что услышала Ирабиль, а потом шепот стал неразборчивым. Ощутив прикосновение руки Кастилоса, принцесса с благодарностью сжала пальцы.

Лестницы, переходы, лабиринты… После нескольких минут Ирабиль отчаялась запомнить дорогу. Если Роткир их бросит, отыскать путь наружу будет непросто. Даже способности вампира мало чем помогут.