Только куда запропастился этот «гуляка праздный»?

Она на всякий случай еще раз позвала пса — и, не дождавшись ответа, решила вернуться сюда позже — после того как закончит все дела у чудовища и заберет из дома Кейт книгу Стейнбека.

...Рабочий день начался удачно: чудовище, открыв ей дверь, буркнуло, что в его спальне сегодня убирать не надо. Вид у него был хмурый и помятый; Эмилия догадалась, что сейчас он скроется в спальне и завалится спать, оставив дом в ее распоряжении.

Так и вышло. Решив не терять времени зря, Эмилия зашла в кладовку, взяла оттуда небольшую стремянку (раньше она уже пользовалась ею для уборки на кухне и мытья окон) и принесла ее в кабинет. Поставив стремянку рядом со стеллажами, она поднялась по ступенькам и принялась осматривать верхние полки.

Первое, что попалось на глаза, — книга Набокова «Лаура и ее оригинал». От волнения сердце забилось чаще: у Кейт была точно такая же книга, один в один. Эмилия отлично помнила ее, ведь она сама подарила ее Кейт на день рождения в десятом классе. А потом сильно об этом пожалела.

Схватив подарок, Кейт развернула крафтовую бумагу и, задумчиво уставившись на обложку с репродукцией Ботичелли, спросила:

— Почему ты купила мне эту книгу?

— В смысле? — растерялась Эмилия. — Ты же любишь книги.

— Да, люблю, — подтвердила Кейт, продолжая рассматривать обложку. — Но почему ты купила именно эту книгу?

— Ну… — Эмилия растерялась еще сильнее. — Я видела у тебя Набокова. «Защиту Лужина» и «Лолиту». А эту книгу не видела.

— У меня многих книг нет, — сказала Кейт и вопросительно посмотрела на Эмилию.

— А мне девушка с обложки понравилась, — сбивчиво призналась Эмилия. — Мне кажется, она на тебя похожа.

— Что-о-о? — Кейт расхохоталась и от смеха выронила книгу, которая громко шлепнулась на пол. — Если это комплимент, то ужасный!

— Почему?

— Потому что она уродка. Ты только посмотри, — подняв книгу с пола, Кейт потрясла ею в воздухе, — на воблу сушеную похожа. Хочешь сказать, я такая? — подруга втянула щеки и смешно свела к переносице выпученные глаза, изображая сушеную воблу.

— А мне кажется, она красивая. Это же Симонетта Веспуччи, она была первой красавицей Флоренции.

— Так то когда было? — продолжала возмущаться Кейт, — лет пятьсот назад? А по нынешним временам она уродка.

— Я так не считаю, — Эмилия подошла к подруге и потянулась к «Лауре», — но если тебе она не нравится, отдай ее мне. Я тогда что-нибудь другое подарю.

— Ну уж нет! — Кейт вскочила на кровать, подняла книгу над головой и запрыгала, выкрикивая в такт: — Та-дам! Та-дам! Не-от-дам! Не-от-дам! Бу-ду-смот-реть-на-урод-ку-по-хо-жу-ю-на-ме-ня!

— Отдай! — Эмилия тоже запрыгнула на кровать и попыталась отобрать книгу. Но Кейт ловко уворачивалась, и у Эмилии ничего не получалось.

Остановились они лишь тогда, когда Кейт, жонглируя книгой, нечаянно поцарапала обложку ногтем.

— Ой! — воскликнула она, тяжело дыша и рассматривая царапину. — Прости, я не хотела!

— Хотела, — по-детски нахмурилась Эмилия и села на край кровати, свесив ноги.

— Нет, правда не хотела! — виновато сказала Кейт, присаживаясь рядом и смахивая со лба прилипшие волосы. — И книга мне понравилась, и царапину мы как-нибудь уберем, честно! А пока давай приточим торт?

Конечно, царапину с обложки убрать не удалось. Белая полоска легла на лицо Весны неизгладимым шрамом.

Поэтому, когда Эмилия потянулась за книгой на полке чудовища, она затаила дыхание. Но взяв «Лауру» в руки, выдохнула (то ли разочарованно, то ли облегченно) — обложка оказалась без царапины.