Он говорит загадками. Ждёт, что я выскажу своё мнение?

– Нет, зачем отбирать хлеб у ваших аудиторов? – тоже пытаюсь усмехнуться. – Пусть роют, это полезно. Может, и вправду что-то найдут.

В последнее лично мне не верится. Но не зря затеяна проверка – возможно, я просто чего-то не понимаю или не вижу полной картины. Одинокой матери нереально уследить за всем. Тут хотя бы со своими рабочими обязанностями справиться...

– И у тебя даже предположений нет, почему продажи не снизились, а прибыли просели?

В его глазах больше нет интереса. Он смотрит… как следователь на допросе. И этим взглядом причиняет ещё большую боль. Но я всё ещё борюсь с собой и держу поднятым подбородок.

– Почему же нет? Есть, конечно. Личность в истории играет большую роль. Пока отец был жив, дела шли в гору. У него был талант и специфическая интуиция. Максиму удавалось поддерживать доходы компании на достойном уровне. А когда он ушёл, то всё потихоньку покатилось… – я говорю очевидные вещи, просто чтобы не молчать и не выдать, как мне сейчас плохо. – Хотя это странно, потому что Пальчевский тут чуть ли не с самого основания компании, на этом он собаку съел, – размышляю вслух.

– Но хвостом подавился, – Яр произносит мало употребляемую концовку поговорки. – Думаешь, он что-то мутил?

– Возможно, и так, – нехотя признаю то, что мне и раньше приходило в голову.

Хотя есть и другая мысль: рождённый ползать – летать не может. Борис был хорошим замом, но оказался плохим директором.

– В обход тебя мутил или ты в доле? – Ярослав смотрит на меня в упор, буквально расстреливает словами. – Обычно без главбуха ничего не провернуть.

– Да как вы… – не нахожу что ответить, возмущённая такой наглостью и нелепым предположением.

Яр только усмехается. А у меня будто пелена с глаз падает. Это вовсе не мой любимый когда-то человек! Передо мной – бездушная машина по зарабатыванию денег, готовая давить всех, кто встаёт на пути. И как далеко она готова зайти ради шуршащих бумажек – неизвестно.