– Боишься? – участливо спрашивает подруга. – Новая метла и всё такое… Чёрт, не люблю перемены. Так всё хорошо было, спокойно.

– Волнительно, конечно… – я не могу пока чётко сформулировать, какие испытываю эмоции.

Их слишком много. И страх среди них, конечно, есть. Понятия не имею, что в голове у Ткачуков и какие планы в отношении меня. Только бы не уволили…

У меня ни разу не было косяков за годы работы в компании. Все проверки я проходила без существенных замечаний. Если укажут мне на дверь, то только по политическим или личным мотивам.

Знает ли Ирка, что я работаю в компании, которую купил отец Ярослава? Если да, то уверена, что она сделает всё, чтобы оградить мужа от меня, и потребует моего устранения. Я заметила, что при встрече в столичном парке Яр смотрел на меня заинтересованно – так, как смотрят мужчины на привлекательных женщин. А Ирка явно пыталась оценить, представляю ли я для неё угрозу. Почувствовала ли она то же, что и я?

Возможно, я преувеличиваю, и за столько лет они оба уже и думать обо мне забыли. У них – счастливая семья, а я осталась в далёком прошлом, граничащем с детством…

Но сколько бы ни минуло времени, я по-прежнему реагирую на воспоминания о первой любви. И дрожу сейчас как перед первым свиданием. В этом волнении нет никакой логики. Потому что удачное свидание может получить приятное продолжение. А на нашей истории с Яром давно поставлена жирная точка. Однако разве глупому сердцу можно хоть что-то объяснить?

До полудня сижу, словно на раскалённых углях. Что это будет за встреча? Новые владельцы представятся и познакомят нас с их видением стратегии развития? Или попросят каждого из нас рассказать о себе и своей роли в компании? А может быть, объявят всем оптом об увольнении и дадут срок для передачи дел? Наверняка о каждом из нас они уже собрали полное досье.

Время тянется медленно. Сконцентрироваться не могу, работа валится из рук. Адреналин гуляет по крови. Я сейчас увижу Яра? Или это всего лишь моя фантазия?

За десять минут до полудня ко мне заглядывает главный инженер.

– Ксюха, идёшь на ковёр?

– Да, уже выключаюсь, – встаю из-за стола, поправляю юбку, одёргиваю пиджак.

– Не знаешь, что там будет? – он спрашивает, и я отрицательно мотаю головой. – Стрёмно… Чует моё сердце, ничего хорошего нас там не ждёт. Новые владельцы всегда ставят на руководящие позиции своих людей, а старых сдают в утиль.

Пожимаю плечами. Скулы сводит от стресса, разговаривать не получается.

– У меня пока нет ни одного стоящего предложения… – тарахтит Сомов, пока я закрываю кабинет. – Хотя я разослал резюме, как только заговорили о продаже компании.

У меня – те же страхи. С одной только разницей: я до сих пор не открывала сайтов с вакансиями. Боялась накаркать…

Мы рассаживаемся в зале для совещаний. Ладони потеют, вытираю их о юбку, но это помогает мало. Все, кроме Пальчевского, в сборе. Коллеги не меньше меня напряжены. У многих в глазах читается страх. Они в компании дольше меня, много лет проработали с папой, добросовестно выполняли свою работу. Фирма во многом обязана успехом всем им вместе и каждому по отдельности. Мне кажется, только очень недальновидный бизнесмен рискнёт распрощаться с такими ценными кадрами.

Ровно в двенадцать в зал заходит Пальчевский с двумя мужчинами, в одном из которых я узнаю Ярослава. Вернее, я узнаю его внешность, но не узнаю его глаза. Они – две каменные глыбы. Тёмные, как асфальт после дождя. Ледяные. Чужие. На лице – маска, эмоции не читаются.

Я никогда не видела его непосредственно в работе. Даже не представляю, какой он руководитель и как ведёт себя с подчинёнными. Но, судя по бледности директора, в паре Ткачук-Пальчевский моему боссу отведена роль кролика. По спине пробегает холодок. Кажется, мы все тут – кролики. А Ярослав – удав…