– Митя вернется, у него спросим. У Цуэта, конечно, опыт и связи. Зато у Митьки всегда свежая информация. И бесплатная.

– Ну, как скажешь. Тогда еще дельце…

Ни дослушать про таинственное дельце, ни настроиться на мыслепоток Олиной подруги Раим не успел. Невидимость сыграла с ним злую шутку – его чуть не сбил с ног внезапно появившийся возбужденный Павел. Вот балбес! В штатском разгуливает! Хотя, может, оно и правильно – эти люди знают его как простого парня, а не наездника.

– Тёть Оль! – Пашка старался приглушить голос, чтобы не мешать Цуэту, но получалось не очень. – Тёть Сим! Пошли скорее! Там такое!

5. Глава 4

Удивительное рядом, или нечаянная встреча

Базар кряхтел, ворчал, волновался, вспенивался внезапным яростным торгом. Идти сквозь толпу невидимкой – то еще удовольствие, но Раим терпел – уж очень интересные чувства испытывал его ученик. Азарт, надежда, предвкушение радости, тревога, злость на что-то. Парня аж потряхивало от яростных эмоций. 

Шли недолго. Внезапно вся компания резко ускорилась – сквозь гул толпы пробивался скрежет металла и пение: «Я во-дя-ной…» – гыр-клац… – «я водяно-о-ой…» – гыр-гыр… – «погово…» – клац-гыр… – «р-рил бы кто со мной…» – клац…

От хорового восторга трех землян у Раима случился изрядный шок. Не сказать, что неприятный, но очень уж… терпко! Как от кисло-сладкого острого соуса – сначала немыслимо вкусно, потом мир сужается до собственного нёба, объятого пламенем перца.

– Но все мои подружки – пиявки да лягушки... – невольно продолжила Ольга, жадно наблюдая за действиями жилистого молодого мужичка в кожаном фартуке на голый торс. Тот явно занимался правкой гвоздей. За его спиной усердно гудел маленький горн. Гвоздарь (прим. автора: весьма высокая квалификация для кузнеца) то и дело прихватывал раскаленных уродцев клещами и стучал по ним изрядным молотком. В перерывах между ударами он напевал.

– Эх, жизнь моя жестянка! – радостно дал петуха Пашка, подражая неповторимому Анатолию Папанову, и занесенный молот замер.

Сима петь не стала, она просто раскрыла объятия и с возгласом: «Земеля! Родненький!» – ринулась к кузнецу, впечаталась, обняла за шею.

Так они и замерли вчетвером. И никого не смущали пот и копоть. Плевать им было на десятки взглядов. На то, чтобы осознать чудо этой встречи, нужно было время.

– Девки, – шептал коваль сдавленно, – девки! Вы и впрямь русские?

Больше он ничего и выговорить не мог – горло сжимало, лишь бормотал почти беззвучно, на выдохе: «Пять лет, пять лет!» Только тихие слезинки выкатывались из зажмуренных глаз, таранили пыль на закопченной щеке и тонули в русых волосах Симы.

Ничто, казалось, не может нарушить их единение, но... 

– Ах ты гролов выхлюздень! А ну, пшел работать! – прошелся по нервам визгливый крик. – Я тебе сколько раз говорил – не смей петь свои дикарские песни, иномирянин треклятый! Шаманить вздумал?! Проклятья ладить?!

Ольга не видела кричавшего – более рослые спутники застили, она слышала визг. А потом болезненный вскрик Симы, гневный вопль Мита, а саму ее неведомой силой оторвало от кузнеца и отшвырнуло в сторону. Упасть не дали сильные невидимые руки, но Оля этого не осознала – слишком больно ее дернули за волосы.

А неизвестный надрывался:

– Еще и шлюх иномирских приволок! Твой долг удвоен!

Только сейчас Ольга, чуть притерпевшись к боли, смогла взглянуть на напавшего – довольно высокий, грузный, обрюзгший. Его почему-то хотелось назвать евнухом. За ним топтались два дюжих молодца с лицами, не изуродованными интеллектом, зато самоуверенные – охрана.