Его рука обхватывает мои ягодицы, жадно их сжимает, дергает вверх, - и одновременно его член оказывается внутри меня, - резким толчком, сразу, до основания.

   Не могу сдержаться – вскрикиваю, - от этого резкого точка, что отдает внутри сладостной болью, болезненным, жгучим наслаждением. Он вспыхнувшего чем-то диким, почерневшего взгляда, - от одного него мурашки и дрожь по всему телу.

   Его вчерашний контроль, его сдержанность совсем выветрились, - и теперь он весь горит, просто пылает такой голодной, жадной, ненасытной страстью, что мне невольно становится страшно, и одновременно, - это завораживает. Глухо что-то прохрипев, он резко дергает вверх мои бедра, и начинает вколачиваться так мощно, так глубоко, так сильно, что я снова, как в первый раз, ощущаю, будто меня раздирает этот зверь на части.

   Только теперь это не жутко и не больно. Теперь от этих ощущений я кричу, и почему-то прошу еще. Безумно, ненормально, болезненно, - будто его ненасытность передалась и мне, извиваюсь под ним, толкаюсь навтречу, как могу, и хочу, - хочу ощущать его сильнее, глубже, еще сильнее. В себе, насквозь, вот так, раздирающим безумным удовольствием, от которого я настолько пьяна, что сама себя забываю…

   Он будто берет меня, пронзает с двух сторон. Внизу, до внутренностей, до боли – раскаленным членом, и сверху, - глазами этими, что точно так же, кажется, проникают все глубже, выжигают, раскурочивают, - туда, в сердце, в душу, вглубь. Как сам дьявол, - но мне все равно, мне уже все неважно, - и я распахиваюсь для него все шире, - с обеих сторон.

   И я проваливаюсь, - или взлетаю вверх, в невесомость, - раздираемая безумным пиком наслаждения, слыша собственный крик, содрогаясь спазмами, - всем телом, - одновременно с его странным, хриплым и каким-то яростным рычанием, с тем, как он выгибается, откидывается назад, как натянутая, напряженная струна, - и начинает толкаться в меня так бешено, так рьяно, что, кажется, на этот раз я точно взорвусь на тысячу кусков.

   А после – почти падает на меня, не в силах оторваться, и его рваное дыхание сливается с моим, - безумным, жадным, таким же рваным.

   Смотрим друг на друга, - не в силах отдышаться, слыша, как два сердца сбиваются, стуча оглушительно и в унисон.

   Странное, безумное ощущение, - все наше сейчас сливается. Дыхание, запах, пот, безумие… Странное слияние с чужим, совсем чужим мне человеком…

   -  Как тебя зовут, Фиалка? – кажется, проходит вечность, прежде, чем наше дыхание выравнивается и успокаивается галоп сердец.

   - Вера, - выдыхаю, все еще не пришедшая в себя, еще пьяная, раскрывая губы под водящими по ним его пальцами.

   - Вера, - кивает, не отводя от меня взгляда.

   И, - миг, - вдруг теряется ощущение тепла и тяжести чужого тела.

   Непонимающе хлопаю ресницами, - а он уже стоит рядом с постелью, ко мне – спиной.

   - Мне пора, дела, - бросает, не оборачиваясь, отодвигая какие-то ящички в столе. – Можешь пока остаться. Принять здесь душ.

   Молча, как под все еще не прошедшим, не отпустившим, гипнозом, смотрю ему в спину, - до тех пор пока за ним не захлопывается дверь душевой и не раздается звук льющейся воды. А после тихо соскальзываю с постели, подбираю с пола свою одежду, напяливаю через голову платье, накидываю кардиган.

   И почему-то крадусь по коридору обратно к себе в подвал. Почему-то очень желая, чтобы мне сейчас никто не повстречался.

   Добираюсь до своей конуры, - и ничего не чувствую.

   Ни рассветной прохлады, ни камушков под босыми ногами, - ничего.