Помню, как меня нашли, как тащили по лесу за руки. Я не сопротивлялся. В какой-то момент это стало неважным. Перед глазами то и дело мелькало лицо, а я не мог рассмотреть его, не мог понять, кому оно принадлежит. Потом понял, когда она перевязывала мне раны и поила чем-то отвратительным, но горячим. Человеческая девка, не молодая уже, но ещё красивая. Задорная, нос приплюснутый. Несколько дней я провёл в её доме. Ни разу не показывал, кто я, но догадывался, что она и сама поняла. Не слышала и не говорила, оно и к лучшему, всё равно не поняла бы. Глаза умные.

Тогда я попросил её передать весть моему другу. Намекнуть, где забрать меня. Чертил, показывал, учил её, куда и как пойти. Были у нас с Ерсом тайники, каюсь, подкапливали мы себе немножко… разного. Я поклялся, что с ней ничего не случится, хоть она и не слышала ни слова, а мне важно было. Но она согласилась. Взяла мою руку, прижала к груди, словно попрощалась. И такая боль, аж слёзы из глаз потекли. Дрянь вот эта на запястье выросла, чёрная тогда была.

Ушла девка и не вернулась. А на второй день у меня лихорадка началась. Рука огнём горела. Дальше не помню. Ерс рассказывал, что послание она доставила, да по дороге её свои же и убили. Он меня нашёл, но забирать не стал. Говорил, что люди со всего поселения много недель пытались меня от смерти спасти, был бы человеком, сгорел бы через день.

Так мы там и остались, в её доме. Ерс к тому времени почти говорить научился. Потом и я за ним. Смеялись над нами, не местные, мол, вот и говор другой. Ерс кивал, а мне всё равно было. Никак не получалось смысла найти, зачем выходили, зачем спасли. Радоваться бы надо, а мне как будто не хотелось. Так и живём. Со скотом помогаем, за товарами ездим. Смотрим, слушаем.

Керт пожал плечами.

Это внезапно позабавило Герарда, а заодно и уменьшило неприятное гнетущее ощущение от рассказа.

— Смотрите, значит, — протянул он, словно ни одного слова перед этим и не было. Обсуждать услышанное не хотелось, и Герард задал лишь один вопрос: — Хочешь мне сказать, что они до сих пор не знают, кто вы?

— Наши-то может и знают. Но им всё равно, а другим не выдают, пока мы не делаем зла.

«Наши» резануло по ушам и, словно материальное, осталось висеть в воздухе.

Герард придвинул к Керту бумагу.

— Я хочу знать имена всех, кому известно о вас и кому вы передавали любую информацию.

Керт коротко кивнул и принялся писать.

Когда он покинул зал, Герард вышел на балкон и ещё долго обдумывал его историю, рассматривая бескрайний лес впереди, словно был способен определить, где находилось то крошечное безымянное поселение.

Он не поверил ни единому слову…

…но приказал увеличить охрану Леони.

18. Глава 18 Леони

Больше всего на свете я хотела бы взять какую-нибудь дубинку и треснуть по его безмозглой голове. Увы, дубинок в тронном зале не валялось, да и мне пришлось бы подпрыгивать, чтобы попасть. Потом захотелось треснуть себе, чтобы, наконец, перестать влипать во что-то, что не могло закончиться хорошо. Я совсем не училась на собственных ошибках. Разве бесславного окончания безумной поездки на телеге было недостаточно, чтобы показать, где моё место?

Да, конечно, Герард Рейсс, король драконов, бесчувственное чудовище, влюбился в меня! Мечтай больше!

Какой же я была глупой.

Если бы я прислушивалась к отцу, то сейчас спокойно сидела бы дома на заднем дворе, стирала чужое бельё и предвкушала свою свадьбу. Но нет, вместо этого я торчала здесь, взаперти, и рыдала, больше не в силах даже притворяться.

Так я провела два дня. Аника и Мари сначала пытались меня утешать, потом благоразумно оставили в одиночестве. Насколько это было возможно в одной комнате. Не знаю, что они себе вообразили, но я точно не собиралась рассказывать им правду.