– Такая красивая, лапочка.

Сжимаю пальцами покрывало, выкручивая его. Все эмоции в это движение направляю, чтобы не сорваться. И не представить не могу, в какую сторону меня толкнёт. Выбрать или до конца играть, искушению и похоти поддаться.

– Просто угадай, кис.

– Миха.

Называю, когда мою ладонь чужая накрывает. С длинными ледяными пальцами. Уверена в том, что ошибаюсь. И понять не могу, зачем это произношу. Зачем чужое имя называю, когда именно Князь надо мной нависает.

Выгибаюсь, наказание получая. Когда грудь сжимают, оттягивая горошинку. Со второй повторяют, пока меня колотит не начнёт. Вместо крови бурлящая лава, вместо мыслей дурман ядовитый.

– Третий раз фартовый, киса.

Я дрожу, но упрямо губы поджимаю. Не скажу. Не скажу! Ибо это не победой будет, а проигрышем. Выбором обернётся, который я делать не хочу. Мне бы имя Михи назвать, да только это не поможет. Если сейчас его выбрать, он трофей заберет. Не будет шанса спастись, закончить всё. Моя игра закончится, так и не начавшись.

Если я вытерплю, если правильно всё рассчитать смогла, то у меня шанс появится. А за шанс и надежду я уже научена рвать и своего добиваться. Только так сложно становится, когда чьи-то пальцы бедро поглаживают. Спускаются ниже, где влажно так и жарко.

– Давай, лапочка, подумай хорошо.

– Не буду, - шепчу, чувствуя, как под повязкой слёзы собираются. Меня колотит от убийственной смеси чувств. Страшно, гадко, хорошо. – Не буду угадывать. Я не хочу этого. Не хочу.

– Тогда мы очень хорошо время проведём.

– Я не собираюсь выбирать того, с кем эту ночь проведу!

– Придётся, малых.

От этого ответа мне плохо становится. Не от факта припечатывающего. А обращения, которое кислотой по нутру бьёт. Они не говорили так, не они это были. Понимаю, что послышалось или случайно произнесли. Но меня выворачивают эти слова.

Вскидываюсь, желая скорее закончить всё. Не угадаю, не выберу. Но и играть закончу, резко планы забываю. Все схемы в страхе топит, когда паника забытая возвращается.

– Тише, кис. Всего лишь назови имя.

– Хватит.

Я шепчу, про себя проговариваю. Даже вырваться не пытаюсь, когда запястья перехватывают легко. Сжимают над головой, чтобы раньше времени не закончила всё.

А у меня дышать не получается. Лёгкие сжимает, в груди ком огромный. Колючий, гранату напоминающий. Вот сейчас рванёт, уничтожит всё. И от ожидания исхода смертельного сильнее выкручивает.

Не хочу так, не хочу. Они обещали мне выбор, говорили об этом. А теперь снова отбирают. У меня никогда не получается самой решение принимать. Силой давят, влиянием.

Все.

Всегда.

– Пожалуйста.

Кажется, что ошиблась. Соперничество в командную игру превратилось. Не волнует, что с другом меня касаются, что обнаженной оба видят. Дорвались до желанного и на остальное всё равно.

Но может…

Может так и лучше будет. Пускай сейчас возьмут меня, закончат всё. Не будут после за девушкой гонятся, которая под двумя оказалась. Шлюхой окажусь, не нужной им. Лучший выход. Мерзкий и ужасный, но действенный.

Только бы перетерпеть. Сама же тянусь навстречу, сама их хочу. Паду, полётом в пропасть наслаждаясь. А после переживу. И чувства свои, и защиту раскрошенную. Справлюсь.

Кусаю губы, сильнее пальцами простынь сжимаю. Абстрагироваться пытаюсь, не думать. Повязка к лицу липнет, влажная от слёз и капель пота. Давит, удавкой кажется.

Жмурюсь, хоть в этом надобности нет, когда кто-то коленом ноги раздвигает. Губа пульсирует от боли, в горле ком. Но терплю. Молча судьбу принимаю.

Пока вдруг всё не пропадает. Кажется, что сознание потеряла, отключилась. Потому что секунду занимает то, что ласки чужие закончились. Ни ладоней шершавых, ни веса мужского. Всё изменилось резко, а я понять не могу, что произошло.