Они кружат вокруг меня. Касаются постоянно, отвлекая. Как угадать можно, когда они меняются. Только уверенность появляется, что именно Миха ласково скулы обводит, как тут же исчезает.

Меня колотит, трясёт от их близости. Хочется, чтобы всё прекратилось. И чтобы дальше пошли. Прекратили играть, дразнить невесомыми касаниями. Сильнее надавили, в своих руках сжали.

Вдвоём.

В этот момент понимаю истину, которая давно крутилась. Они мне оба нужны. Миха со своей грубостью мужской, простой и нежностью непривычной. Князь с хваткой стальной и ледяным взглядом, который обжигает. Я неправильная и сломанная, раз двоих захотела. Они этого не поймут, сама себя принять такой не могу.

Раньше казалось, что просто нравятся двое. Это не так страшно, треугольников любовных полно в мире. Но только это не треугольник, а капкан жестокий. Который в ловушку поймал, переломал меня. И правду суровую преподносит.

– Подсказку хочешь? – предлагают внезапно, когда джинсы вниз стягивают. В одном белье перед ними остаюсь и прикрыться не спешу. – Чтобы проще было?

– А взамен?

– Поцелуй.

От одного слова, хрипло произнесенного, меня возбуждением простреливает. Внизу живота жаркий шар рождается, всё собой уничтожающий. И фантазия ловко рисует, как это будет.

– Нет, - себя обманываю, но оттолкнуть стараюсь. Натыкаюсь ладонью на грудь горячую, голую. Внезапно без рубашек оказались. – Нет.

– Тогда так попытайся, лапочка.

Ловлю кого-то за ладонь, что сильнее надавливает между ног. Удовольствие по телу пускает осторожными касаниями. И смешок от хозяина раздается, когда он влагу чувствует.

– Прекрати, Мих.

– Ошиблась.

Кожу бедра обжигает внезапно. Вздрагиваю, сильнее в мужчину вжимаюсь. Понимаю, что шлепок оказался наказанием за неправильный ответ. Моментом воспользоваться хочу, угадать наконец. Но мне не дают.

Закручивают в своих руках, меняются. Голова кружиться, а темнота давит сильнее. Только ощущения остаются, которые остротой набираются. Каждое касание хуже делает.

Меня словно проволокой колючей окутала. В каждой клеточки шипи, каждый сантиметр кожи лезвием пронзен. И стоит мужчинам вжаться в меня, ладонью провести, губами коснуться – сильнее проволока впивается. Закручивается, уничтожает.

Они даже к главному не перешли, хотя в опасном шаге от этого. Грудь ласкают, поцелуями шею осыпают. На клитор давят, пока не начинает дрожью бить. Но сохраняют последнюю каплю приличия, словно это так назвать можно.

А я не понимаю этого, с трепетом в ожидании извожусь. Ни Князь, ни Миха не медлили никогда. Напором брали, прогнуть пытались. И в этот раз же тоже к самой сути пробрались, без сомнений.

Но теперь застыли, дальше не двигаясь. Казалось, что сразу к самому главному перешли. И всё не так происходит. Касаются, ласкают, к себе прижимают, выбивая воздух из лёгких. Кружат вокруг меня, из одних объятий в другие отдают. Но останавливаются.

Почему? Мозги плавятся, в утиль уходят, когда кто-то мочку уха втягивает и стонет хрипло, толкаясь в бедро стояком. Прочувствовать дает, насколько хочет меня. А моё тело мигом отзывается, разрядами тока и влагой внизу.

А мне думать нужно, как Ада учила. Плана хоть какого-то придерживаться. За любую реальность хвататься, когда кто-то пальцами гладит ложбинку между груди. Получается с треском оглушительным, со скрипом шестеренки работает. Мысли глохнут, но подсказку дают.

Мужчины хотят, чтобы я угадала скорее. Назвала имена и прекратила всё, только одного выбрала. Собственники, как их друзья. Звери, желающие единственными быть. Понять не получается, как к этому вечеру решили. Вдвоём меня касаться и ласкать.