Решение внезапно принимаю.

Наказания за ошибки обещаны. Но о молчании никто не предупреждал.

Они решения ждут, а я просто угадывать не буду.

Я в губы впиваюсь со всей силы, пока солёный вкус не заполняет. Запах металла дурманит, забивает рецепторы. Задыхаюсь им, упиваюсь. Только так получается в сознании держаться, когда я в огне сгораю.

Мысли путаются, а внутри сжимает всё. Проволока только сильнее впивается, уничтожая меня. И каждое движение мужчин хуже делает. Как по ключицам ведут и грудь очерчивают. Пальцами ласкают талию, прижимая к себе со спины.

В каждом их движении моя личная погибель. Мой приговор и его исполнение. А затем жадный вдох и всё по новой. Я сгораю дотла и воскресаю, умираю и оживаю. Это неправильно, ужасно. Меня похитили, заставили следовать правилам, а сейчас я голая перед двумя мужчинами. Преступниками, бандитами.

И вместо ужаса только желание испытываю. Самой на встречу потянуться, пальцами по вздымающейся груди провести. Мышцы очертить, сталь горячую под пальцами ощутить. Я варюсь в котле своей неправильности, а они только дров подкидывают.

Кто-то из мужчин прижимается губами к моим, вздох вырывает. Неожиданности и желания, чтобы дальше пошел. А другой волосы мои наматывает, поцелуями вдоль шеи спускаясь.

– Давай, киса, попытка номер два.

И я уверена, что Миха сзади стоит. Именно его губы задевают мочку уха, именно он за волосы оттягивает, пуская дрожь по телу. Потому что Князь занят сильно. Князь губу мою кусает, языком проходя.

Я знаю, где каждый из них, чем занят. Но молчу, в себе слова удерживая. Они играют со мной, забывая, что я тоже это умею. Интриги плести, нужный узор выводя. На эмоциях играть и психологию других считывать. Жизнь первые уроки дала, Ада их закрепила.

Поэтому молчу, не отзываясь. Даже когда отчетливо понимаю, что всё закончить могу. Со второй попытки не ошибусь, но не проверяю этого. Им нужен мой ответ и после выбор.

Кто из них будет меня трахать.

Так они сказали, такие условие выигрыша задали. А я ломаю, я свой путь нахожу. Я хочу, до безумия хочу этих мужчин. До озноба по телу, до жара между ног. Но не так, не сейчас. Не выбором и не принуждением.

Терплю пальцы грубые, тиски. Дыхание разгоряченное на теле и стояк упирающийся. В каждом их вдохе доказательство, насколько они хотят меня. В каждом моем – страх и попытка выжить. Если сейчас поддаться, если сломаюсь под их давлением, то собой быть перестану. Больше никто меня не спасёт, не восстановит.

– Разве так сложно, лапочка? Хорошо подумай.

Князь уговаривает, нашептывает тихо, оставляя смазанный поцелуй на виске. Повязка давит и мешает, не позволяет красотой мужчин насладиться. Проклинаю себя, но навстречу тянусь. Ловлю пальцы длинные, когда за край белья скользят.

– Может так легче будет угадать?

На плечи надавливают легко, толкая назад. Шаг делаю, пока в кровать не упираюсь. Ещё ощутимый толчок и падаю на матрас. Пружинит подо мной, и так же сердце в груди пружинит. Бьётся, скачет, разгоняя свинец по крови.

– Какая недогадливая киса.

Грубы пальцы сжимают мои бёдра, а после начинают бельё стягивать. Без промедления, заигрываний. Просто вниз тянут уверенно. Прижимаю бёдра к кровати, не двигаясь. Не помогая им, хотя так остервенело хочется. Вскинуться, навстречу потянуться. Чтобы пальцы не по ногам скользили, а во мне.

– Не нужно.

Единственно, на что меня хватает. Просьба тихая, когда ладони щиколотки накрывают. Ласкают невесомо, от последней преграды освобождая.

Они видят меня голой. Полностью обнаженной. Без шанса прикрыться, спастись. Без слабой надежды на то, что они не будут пристально рассматривать меня. Кожу жжёт словно от ударов тока. Нельзя почувствовать чужой взгляд на себе, но у меня получается. Каждую клеточку бьёт, когда они смотрят и смотрят, не отрываясь.