— Мы ничего без адвоката говорить не будем, — говорит один из них, вводит тем самым меня в бешенство. Без адвоката… Трупам адвокаты не нужны. Я бы сейчас перерезал ему глотку, но мне сначала нужна информация.

— Слышал, что я делаю за молчание! Это касается всех. И до тебя очередь дойдет, — подхожу к воющему и хватаю за второе ухо. — Минута подходит к концу.

— Я не знаю. Ничего не знаю. У нас просто был приказ. Нам нечего рассказывать.

— Вы ворвались в чужой дом, расстреляли людей. С какой целью?

— Главный, зелени обещал забашлять. — Морщусь. Зэки, получается? По ним видно.

— Заплатил?

— Нет еще.

— И не заплатит. У него нет средств даже на существование. Как он вышел на вас?

— Заткнись, сокол! — шипит тот, который еще думает, что им поможет адвокат.

— Товарищ предлагает остаться тебе без уха. Так что? — Молчит. И я надавливаю лезвием на его кожу. Кровь выступает.

— Стой, стой, — скулит. — Мы откинулись пару дней назад, и он тут же на нас вышел. Как узнал — не знаю, но бабло нужно было. Нам подкинули волыну и…

— Пизди без жаргона, — перебивает Валид.

— … подкинули автоматы, тачки и рассказали план действий. Назначили время и место встречи. Сто кусков каждому обещал. После этого приказал от машин избавиться и залечь всем на дно на время. Это все.

— Где остальные?

— Сокол… — не унимается один из них. — Завали ебало! — И сокол «завалил». Ноет, но молчит.

Режу… Срывает голос, орет так, что уши закладывает. Дергается и вместе с табуреткой падает на пол. Ногой переворачиваю его на спину. На горло наступаю.

— Валид, проверь пока их телефоны?

— Телефон только один у них был, и то, кнопочный. Полностью почищен.

— Отвечай, считаю до трех, — обращаюсь снова к лежачему. Достаю пистолет и направляю в голову. — Раз…

— Они… они звонили недавно. Птаха сказал, что четвертую группу менты поймали, а сами они, третья, в Лу… с лужей что-то связано, не помню. В деревне. Где она, не знаю и где остальные, тоже не знаю. Отпусти.

— Ну ты и гнида, своих же предал, — говорит еще один, смотрит на него с ненавистью. Не обращаю внимания пока на остальных.

— Сколько вас было? — снова молчание. — Два… Три.

Выстрел в голову. Закрываю глаза, ощущаю, что мне мало. Все кипит внутри, сердце бешено колотится. Убийство не приносит никакого удовлетворения и облегчения, лишь разжигает внутри огонь. И если они не знают, где Багров, то как мне его найти? Все усложняется.

Подхожу к серванту, начинаю ящики открывать с яростью один за другим. Затем иду к старинному комоду. Но, кроме старой посуды и тряпья, ничего нет. Не подготовился как следует.

Подхожу к кухонному гарнитуру и нахожу некоторые инструменты и нож. Заговорят. Выпытаю. Это только начало…

— Деревня Лужицы, в другой стороне от города, — говорит брат, смотря в телефон. — Почти сто тридцать километров дотуда.

— Багров не мог все это организовать в одиночку. Есть еще кто-то, кто дал ему наводку на освободившихся, кто оружее поставил, кто машинами снабдил. Предполагаю, что кто-то из органов.

— Может быть. За ним же слежка была все эти дни. Мы знали о каждом его шаге. Кто-то есть еще.

Один из троих смеяться начал. Поворачиваю голову, смотрю на него из-за плеча прищурено.

— Кто вам давал приказ? Кто ваш главный? — подхожу к нему, голову набок кладу. Эмоции стараюсь понять. Что-то знает, вижу.

— Вы ублюдки, такие же убийцы. Если думаешь, что мы что-то скажем еще, то ошибаешься, — скалится. — За нами люди не последние стоят, вы трупы!

— Кто?

— Пошел нахуй, — не перестает улыбаться.

Схватил с ненавистью его за волосы, втыкаю с яростью кухонный нож ему в щеку, полоснул до самого уголка рта, с другой стороны делаю все то же самое. Кричит гортанно, матерится пытается, кровью захлебывается.