Нет. ИХ НЕТ!

Не успел…

— Нет, нет, суки… — с яростью бью по крыше, затем осматриваю салон. Успокаивает то, что не нахожу следов крови. Вижу на переднем сидении листок. Хватаю его, читаю корявый почерк:

«Дамир, ты отобрал у меня все, но я в долгу не остался. Можешь забыть о своей жене, она теперь моя.

Ренат, если девочка тебе нужна, верни все в трехкратном размере и отдай долги. Даю тебе неделю, потом я ее убью. Или, может быть, пристрою ее в бордель. Как ты там говорил: «Будет отрабатывать мне пожизненно»? В общем, ты понял.

И да, можете не искать, не найдете все равно. Жаль, что не вижу сейчас ваши рожи».

В груди все сжалось. Хочется все крушить и убивать, крови желаю, мести… Понимаю, что сейчас каждая секунда на счету. Преодолеваю порыв гнева, беру всю волю в кулак и включаю регистратор. Нужно понять, в какое время они были здесь и сколько уже потеряно минут…

Нахожу. Полчаса, блядь, полчаса! На маленьком экране вижу погоню, затем последняя машина останавливается и из нее вылезают четверо мужиков, сразу стреляют в лобовое. Вижу их лица. За каждый труп ответят. Не сомневаюсь, что найду. Одного, который валяется сейчас на дороге, убили гайцы.

Тем временем, слышу сирены, все остальные подъехали. Кладу регистратор и записку в карман. Обхожу жигули и на снегу вижу следы… Ее босые следы маленьких ножек, а по обе стороны от них — больших мужских ботинок. Они трогали Юлю… Тащили… Тащили, потому что вижу по следам, как она упала, и даже ее отпечаток ладошки остался на снегу.

Иду по этим следам и снова вижу стопы… а когда и они заканчиваются, то падаю на колени. Беру в руки снег с ее последним отпечатком и кричу от бессилия… Нет, это не крик — это рев раненого зверя. Во мне не осталось ничего, только кровоточащая рана и удушающая боль.

Дышать невозможно, мой кислород будто забрали… В голове прокручиваю картинки, как ее вытаскивали. Раздетую. Разутую. Вижу ее слезы, слышу ее крики и плач. Невыносимо, невозможно. И ведь с каждой минутой, она все дальше от меня…

— Ренат… — слышу голос брата.

— КАКОГО ЧЕРТА, ВЫ ВСЕ ТУТ ДЕЛАЕТЕ? — не сдерживаю свои эмоции, голос срываю. Не к нему обращаюсь, ко всем. — Я сюда поехал, Я… а вы должны были весь лес окружить! Вы сделали это? СДЕЛАЛИ?

На телефон фотографирую след протектора шины от машины, в которую посадили Юлю. Встаю и подхожу к Баринову.

— Вы окружили? Сейчас на всех выездах, стоят люди? — непреодолимое желание схватить его за бушлат. Пусть только попробует сказать «нет».

— Едут, Ренат. Возьми себя в руки. Найдем. Мы свою работу знаем.

— Только почему-то первый, все узнаю Я! Они пересели в другие машины полчаса назад. ОНИ УЖЕ УЕХАЛИ… Что теперь будем делать, генерал?

— Точно не стоять здесь. — И в этом он прав. — Так, — начинает Кирилл Максимович. — Две группы: вы и вы — остаетесь здесь, все остальные едем дальше.

Достаю записку и передаю отцу. Ни слова не говорю, возвращаюсь к своей машине. Сажусь и по сугробам объезжаю шесть стоящих машин. Отец до сих пор держит листок в руках, смотрит в него безжизненным взглядом. Опускаю стекло.

— Найдем, пап. По-другому и быть не может. Поехали.

И жму на газ. Через какое-то время, вижу, что одна из машин свернула с дороги в левую сторону, а остальные, все также ведут прямо. Черт! Выхожу и сравниваю след протектора с фотографией. Другой. Звоню и говорю, чтобы кто-нибудь следовал по новому следу, сам прямо еду.

По итогу, все их машины разъехались и выехали из разных мест. Не одну из них, поймать не удалось. Но зато я знаю, где именно выехала машина с Юлей, что немного, но упрощает ее поиски. Даже знаю, куда они повернули.