Прежде чем подать сигнал к началу первого поединка второго тура, Лерос помедлил мгновение и огляделся по сторонам. Вокруг было много такого, что наполняло его удовлетворением. С горного луга, на котором сейчас находился Лерос, видны были раскинувшиеся внизу возделанные земли, многие километры пашен и пастбищ, с разбросанными то там, то сям фруктовыми садами, группами домов, клочками редкого леса или небольшими рощицами, растущими вдоль реки. Это был спокойный и податливый мир, мир крестьян и ремесленников, покорно служащих господину силы, что обитает на вершинах. Конечно, и сюда просочилось Братство. После нанесенного вчера оскорбления никаких дальнейших действий с их стороны пока не последовало… Кроме того, оставался еще тот не дающий покоя факт, что Внутренний Круг был закрыт для Лероса и, следовательно, должность верховного жреца навсегда оставалась для него недосягаемой. Почему это жрец вроде того же Лачейза, которого с куда большим основанием следует называть ремесленником, чем воином, входит во Внутренний Круг, в то время как Лерос и другие, более достойные, остаются за его пределами?

Ну, во всяком случае, турнир проходил хорошо. И это было самым важным. Возможно, если турнир действительно пройдет очень удачно, он, Лерос, наконец получит повышение, – а ничего такого, что могло бы помешать успешному проведению, нет. И в конце турнира главные городские ворота распахнутся перед победителем, и девушки будут усыпать его путь цветами, и его с триумфом проведут по улицам к Храму, который также откроется перед ним. А потом раскроются внутренние занавеси из кольчужной сетки, которые никогда не раскрывались для Лероса, и тайные двери – и победитель войдет туда, где Лерос никогда не бывал, туда, где ходят боги и павшие герои, что некогда тоже были смертными людьми, и только верховный жрец и Внутренний Круг служат посредниками между ними и миром людей.

Религия Лероса была для него не просто вопросом веры. Однажды он своими глазами видел Торуна во внутреннем дворе Храма – он был выше самого высокого из смертных людей и прогуливался, беседуя с верховным жрецом, в ночь, когда бушевала гроза и сверкали молнии…

На мгновение Лерос склонил голову и вознес безмолвную молитву, затем, усилием воли заставив себя сосредоточиться на ожидающих его людях и своих непосредственных обязанностях, назвал имена воинов, которые первыми должны были вступить в схватку:

– Артур из Чесспы и Брам Безбородый из Консиглора!

Артур был мужчиной средних лет и среднего роста. Среди собравшихся здесь воинов он и вовсе смотрелся недоростком. Приземистый, с суровым лицом и густыми усами, Артур вышел на ринг размашистым шагом. Теперь он стоял с видом полной уверенности в собственных силах и с несокрушимым спокойствием наблюдал за Брамом Безбородым, который приближался с явным намерением его убить.

Брам, похоже, был назван безбородым по причине своей чрезвычайной юности. Хотя он был высоким и широкоплечим, но, судя по лицу, ему было не больше одного года Охотника, или пятнадцать-шестнадцать шестидесятых частей жизни старого человека. Брам отнюдь не был спокоен, но его волнение, казалось, было не от страха, он радостно начал бой сильнейшим ударом своего длинного меча. Артур достаточно удачно парировал удар. Чувствовалось, он не спешит переходить в наступление.