— Но признайся, те чувства, которые испытываешь сейчас, тебе в диковинку? — Павел спускается всё ниже, не переставая колоть моё тело щетиной.

— Я часто описывала нечто подобное в романах… Да что же ты делаешь со мной? — Низ живота призывно ноет, и стон непроизвольно срывается с губ.

— Настала пора самой попробовать фантазии, что ты сочинила, — Павел выпрямляется и обжигает меня дыханием.

— Так бывает только в сказках.

— А мы и есть в сказке. Оглянись! Не хватает только эльфов с флейтами и светлячков.

— Холодно, — ляпаю я. Павел тут же подхватывает меня на руки и уносит в каюту.

***

Павел

Усаживаю Лилиан на кровать. В её глазах страх, а я ищу в них желание.

— Почему ты дрожишь? Боишься меня или правда замёрзла?

— Не знаю, — она украдкой бросает взгляд на шрам под браслетом.

Приношу из холодильника лёд и наливаю виски в два стакана. Никогда не думал, что однажды придётся не только уговаривать женщину, но ещё и становиться личным психологом. Её испуг заводит меня, и внутренние демоны искушают быстрее закончить с реверансами и экивоками. Но я боюсь растоптать ростки доверия, что только-только проклюнулись в израненной душе Лилиан. Лишь бы самому не перебрать спиртного. Желание нажраться и предаться безудержному сексу терзает второй день. Но не все девочки любят жёстко.

— Выпей немного. Отличное средство согреться и расслабиться. С моей стороны было безумством держать тебя так долго на палубе. Ветер здесь очень коварный.

Лилиан молча берёт виски.

— Чин-Чин! — отпиваю, не сводя с неё взгляда. Многое бы отдал, чтобы узнать мысли Лилиан. Она рассеянно подносит стакан к губам. Закашлялась. Я не в силах сдержать улыбки, но заставляю выпить допить до дна.

Она хватает ртом воздух, но упорно молчит. Что ж, пусть приходит в себя. Прохожусь по комнате, зажигаю свечи, включаю музыку, припасенную для мотыльков, залетевших на огонёк, и достаю из тумбочки чёрный шейный платок. Оборачиваюсь. Лилиан сидит на краю постели, натянутая как гитарная струна.

— Сними рубашку… Пожалуйста, — хочу расслабить её, но рискую вогнать в ещё больший ступор.

Она облизывает губы и, торопливо спустив рубашку с плеч, снова замирает.

— Ты очень красивая, Лил. Теперь я хочу, чтобы ты сняла бельё.

Грудь Лилиан вздымается, когда она снимает лифчик и трусы. Не кривляясь, а краснея и путаясь в лямках. Это возбуждает до одури.

— Погладь себя.

— Павел, нет!

— Я сказал, погладь себя! — готов броситься на неё.

Лилиан касается затвердевших сосков. Губы её приоткрываются.

— Ты выполнила вчера моё первое задание?

Её щёки пунцовеют.

— Выполнила задание? — подхожу к ней, дрожащие пальцы путаются в чёрном шёлке. — Совсем забыл, ты ведь не умеешь говорить «да». Но и «нет» я тоже не услышал.

Читаю по губам:

— Выполнила...

— В тот момент ты думала обо мне?

— Не совсем.

— Ого! Кто осмелился делить со мной твоё воображение?

— Ты был капитаном пиратского судна, — улыбка чуть трогает губы Лилиан.

— Вот дьявол, нужно переходить на ром, — убираю пряди с её лба и показываю платок. — Сейчас я завяжу тебе глаза. Представь, что это такая игра.

Лилиан недоумённо смотрит на меня.

— Неужели, в кои-то веки ждёшь моего согласия?

— Нет, — провожу рукой по её щеке и беру за подбородок, — ты ведь и так уже на всё согласна?

Она хватает мои пальцы и на мгновение ощеривается как кошка, но тут же берёт себя в руки.

— Ты заводишься с пол-оборота, но умеешь и сдерживаться. Это хорошо. Итак, Лил, в спальне я хочу слышать от тебя только «да».

— Да, — тихо произносит Лилиан.

— Скажи громче, — требую я.

— Да.

— Раздвинь ноги.