Я всё могу. Меня надо только хорошо разозлить. А у неё это отлично получается! Устрою ей такую засаду, что она и не прочухает. Очнётся уже добренькая в моей кровати. Будет ей пикап по-деревенски.

6. Глава шестая, где выясняется, что измена — комплимент

Галка

Звонок несостоявшейся свекрови застаёт меня под вишнёвым деревом. Листва ещё не обсохла и капли недавнего дождя затекают за шиворот, добавляя дёгтя в и без того несладкий разговор.

— Дёмушка раскаивается, — сообщает она мне сразу после скупого приветствия.

— Это он вам сказал? — хмыкаю скептично.

— Это мне сказали коричневые круги вокруг его глаз!

— Да вы что? Я-то думала это признаки насыщенной личной жизни. Предлагаю не мешать Дёмушке навёрстывать упущенное.

— Вот ты всегда так… — как «так» она не уточняет, но кого назначили крайним и без того понятно. — За своё нужно бороться. И, прежде чем что-то решать, остынь хорошенько, а то таких дел натворишь — небу жарко станет.

— Ну так, может, не стоит меня накалять? И остывать тогда не придётся.

— Галь, ты пойми. Я Дёму не оправдываю. Я тебе как женщина звоню, которая побольше твоего пожила. Ты сейчас неправа, — говорит она ласково, как со взбесившейся лошадью. Но меня уже несёт. Всё невысказанное вдруг поднимается и просит выхода.

— Мне его по головке надо было погладить за то, что развлекал себя в моё отсутствие? Канкан на столе может ещё сплясать?!

— Можно и канкан, если понадобится! — прикрикивает она. — Проще всего задрать нос и качать права. А потом у мужиков одна дорога — к доброй и весёлой любовнице. Хочешь быть незаменимой — будь выше обстоятельств.

— Я лучше буду при своих интересах!

— И одна, — добавляет сварливо. — Со своим попугаем.

— Лучше так, чем с общественным достоянием.

— Дёма тебя любит. Не спорь! — не даёт мне и слово против вставить она. — Просто у мужчин такая природа. Да, неприятно, но и ты не делай из измены трагедию. Воспринимай это как комплимент.

— Чего?..

Мне кажется, что я ослышалась, но нет. Любовь Григорьевна как никогда серьёзна:

— Того. Мужчины потребители. Им хочется кого попроще. Чтобы в глаза заглядывали, и погеройствовать можно было, особо не напрягаясь. Тебе, чтоб угодить, стараться надо, а эта профурсетка от простой улыбки тает. Она ещё не знает всех его недостатков. Она его не знает слабым. С ней можно быть кем хочешь. Вот и весь секрет.

— Отлично. Я бы тоже с радостью не узнавала ТАКИХ его недостатков.

— Зачем тогда в его бельё грязное лезла? Любопытной Варваре... Дальше сама знаешь.

— А зачем он это бельё обосрал?! — на взводе называю вещи своими именами. Так оно короче и доходчивей.

— Раз уж полезла, чистюля, позволь ему исправиться. Прощёный мужик он же потом — как шёлковый. Любой каприз бежит исполнять по первому требованию, — надменно игнорирует вопрос Любовь Григорьевна. Впрочем, не забывает по-матерински поддеть: — И сама находи больше времени на него. Увидишь, ваша любовь получит второе дыхание.

— Если человек любит, он не изменит. Хоть пьяный, хоть обиженный, в любом состоянии! Не унижают любимых. Нравится думать, что измена — комплимент? Ваше дело. А для меня это сравнение и поиск лучшего, чем есть.

— Галь, не руби сгоряча. Потом жалеть будешь.

Уже жалею. Что не додумалась поберечь себе нервы и не добавила Демьянову родню в чёрный список. А что? Как встретились чужими, так и разбежались.

— Вряд ли, — бурчу, особо не рассчитывая быть услышанной.

— Ты всё равно не спеши. Будь мудрой.

— Это не мудрость, а компромисс с собой и безысходность!

В порыве экзальтации заканчиваю звонок, не прощаясь. Через секунду понимаю, что не всё высказала. В разговоре явно не хватает жирной точки. Но перезванивать, чтобы сказать: «и больше не звоните мне!», уже как-то не то.