Хотелось спросить, но невиновные не оправдываются и не волнуются. Наверное. Все случилось так неожиданно, висок опять разболелся и мешал думать. Мы молча шли по коридору, он не поворачивал, не было других проходов и дверей — спрятаться будет негде, бежать тоже. Я в панике озиралась и чудилось, что узор на обоях извивался, наблюдал…

Чертов коридор привел нас к узкой мрачной лестнице, не похожей на часть этого сказочного замка. Мы подняли и снова оказались в коридоре, спустились по лестнице, потом был еще коридор, и еще лестница. Меня словно водили по кругу, выжидали чего-то, и от волнения взмокли подмышки. Наконец показался тупик с узкой дверью из темного дерева. На первый взгляд простенькой, но вблизи я заметила замысловатую резьбу и блеск позолоченной ручки. Господи, только не королю!..

Мой провожатый уверенно постучал в дверь, за ней послышались шаги. Я готовилась к этому, но все равно вздрогнула, когда дверь открылась, и нас встретил еще один военный. Он был моложе, с темно-русыми волосами до плеч, зачесанными назад. Металлических полосок на воротнике было меньше; ну точно звания. Он не видел мою первую реакцию, просто не мог, но точно знал о ней. Иначе зачем так многозначительно щуриться и выжидающе смотреть?

Что-то явно происходило, почти хватило смелости спросить, когда из глубины комнаты раздался голос. Кровь гудела в висках, и слов было не разобрать, но я узнала Георга. Фуф, пронесло. Молодой военный чуть приподнял брови; меня изучали, как лабораторную крысу. Словно кукла на ниточках, он отошел в сторону и пропустил меня. Я улыбнулась, когда он вышел в коридор и закрыл дверь.

— Проходи, Олеся, не стой, как чужая, — снова раздалось из глубины комнаты.

Я огляделась и поискала глазами, куда идти-то. Комната напоминала мою, только вместо фисташкового был зеленый цвет. Светлый на стенах, бархатные изумрудные шторы, белый с узором ковер на полу. Разумеется, ножки мебели и рамки картин были с массивным золотым декором. Впереди стоял лакированный столик и пару кресел с высокими спинками, в одном сидел Георг. Такой красивый, хоть рисуй. И это несмотря на то, что ворот рубашки был распахнут, он небрежно откинулся на спинку и закинул ногу на ногу, частично сидя на малиновом жилете, перекинутым через подлокотник. Я осторожно подошла к нему, боясь издать лишний звук и прогнать умиротворение. Георг слабо, но ласково улыбался, блестящие волосы лежали на груди, которая плавно поднималась и опускалась, что расслабляло еще больше. Он указал на соседнее кресло, и на точеных пальцах блеснули перстни. Как-то совсем забылись вопросы, странные провожатые и головная боль, которую нужно было изображать. Рядом ведь Георг! Мой любимый персонаж, в нем сочеталось все самое прекрасное, что я видела в мужчинах.

На столике стоял разрисованный чайный сервиз, с позолотой, само собой.

— Чай? — заботливо предложил Георг, и я кивнула.

А это считалось вежливо? Так хотелось ему понравиться, что я вздохнуть боялась как-то не так. Это ведь Георг! И он принц, а позволил себе расслабиться и даже сам разлил дымящийся чай. Хотя странно, ведь он меня не знал, а тут такой добренький; странно это.

 — Прости, что не навещал тебя, было много дел, — он виновато улыбнулся, ставя передо мной чашку, — но я знаю, что тебе лучше, мне обо всем докладывали.

Наслаждаться бы своим любимцем, но эта добренькая улыбочка… Я придумала Георга и знала, что перед незнакомкой он не откроется без цели. Сперва напугал военными, теперь успокаивал добротой, и все это казалось подозрительным.