Так или иначе, но в 1795 году, после последнего, третьего раздела Польши Екатерина будто бы велела проделать в этом троне отверстие и пользовалась им как стульчаком. Согласно одной из легенд, на этом импровизированном унитазе будто бы императрица и скончалась. В аристократических салонах Санкт-Петербурга шепотом из уст в уста передавали страшные подробности гибели Екатерины Великой. Якобы «в ватерклозете императрицы под польским королевским троном притаился неизвестно как туда проникший некий польский фанатик, чуть ли не карлик, который ударил снизу ее величество копьем или тесаком, а потом, воспользовавшись суматохой, ускользнул незамеченным из царских покоев и из Зимнего дворца». Станислав Август Понятовский (Stanisław August Poniatowski) был выходцем из очень богатого и знатного польского рода. Он был сыном краковского каштеляна Станислава Понятовского и Констанции Понятовской, урожденной княжны Чарторыйской. Станислав считал себя истинным поляком, хотя в его жилах текла и итальянская кровь прадеда Джузеппе Торелли, который около 1629 года женился на дочери помещика из белорусского местечка Понятов, откуда и пошла знаменитая фамилия Понятовских.

С. А. Понятовский

В 1755 году Станислав Понятовский в качестве личного секретаря английского посланника прибыл в Петербург. Здесь, на балу в Ораниенбауме, его заметила великая княгиня Екатерина Алексеевна, только что оправившаяся после разлуки с предполагаемым отцом ее единственного сына Павла – Сергеем Салтыковым. Станиславу Понятовскому в то время было 23 года. Он был молод, красив, элегантен, хорошо образован, и Екатерина не могла в него не влюбиться. Завязался бурный роман.

Тайная связь секретаря английского посла и супруги наследника русского престола вскружила голову польскому правительству, и в надежде использовать эту близость в политических целях Понятовский был назначен посланником Речи Посполитой при русском дворе. Однако случилось непредвиденное. Однажды полномочного посла застали крадущимся в покои супруги наследника русского престола Екатерины. Его схватили и доставили к Петру Федоровичу, который «приказал вытолкать его взашей, да так, чтобы тот еще и скатился по лестнице». После такого позора Понятовскому ничего не оставалось, как срочно покинуть Петербург.

Между тем в России приближались другие времена. Екатерине было не до любовных приключений. Едва вступив на престол, она написала Понятовскому: «Убедительно прошу вас не спешить приездом сюда». Однако ждала момента, когда появится возможность отблагодарить своего бывшего возлюбленного. Что бы там ни говорили, а они искренне любили друг друга, и если, конечно, верить легенде, великая княжна Анна, умершая в двухлетнем возрасте, была дочерью Понятовского. Об этом догадывался даже законный муж Екатерины Петр Федорович: «Бог знает, откуда моя жена беременеет, я не знаю наверное, мой ли этот ребенок и должен ли я признавать его своим», – будто бы говаривал великий князь после родов супруги.

Возможность отблагодарить отставленного любовника наступила в 1763 году, после смерти польского короля Августа III. Усилиями русской дипломатии и под мощным давлением императрицы Екатерины II в 1764 году Станислав Август Понятовский стал польским королем. Правда, и русские, и поляки относились к нему по-разному. Для России он стал «своим королем», а для Польши – «Соломенным королем», как называли его ядовитые соотечественники. Известно, что большинство поляков не без основания воспринимали Станислава Понятовского как предателя, главного виновника развала страны и «могильщика» Речи Посполитой.