Замешательство стражников и всех присутствующих вновь погрузило площадь в непрерывное молчание. Мужчины переглядывались, кто-то тихо переспрашивал о том, что сказал чужак. Капитан замер и сжал рукоять сабли. Гули и те успокоились, припали к земле, втягивая носом аромат чужой магии.

Шорох шагов заставил вздрогнуть и поднять взгляд на подошедшего Пола, чья тень накрыла меня. Широкая спина закрывала от людских взоров, я словно осталась один на один с чужеземцем посреди главной площади Амррока. Ощущение безопасности подле него придало сил и уверенности, которые я почти растеряла перед казнью.

— С ума сошел? — вырвалось прежде, чем я успела себя остановить.

Радужка Пола МакГиннеса полыхнула тысячами оттенков золотого песка и мрачного тумана. Скрипнули перчатки, когда пальцы сильно сжали мои плечи, после чего я оказалась на ногах. По-прежнему связанная, но с возможностью смотреть в глаза и оценить аристократичность носа, кончик которого оказался недопустимо близко.

— Желаешь остаться, Жасми-и-ин? — он растянул последнюю гласную, и нечто темное блеснуло в глубине зрачка.

Руки ловко нашли замысловатый узел бечёвки. Та поддалась не сразу, все-таки стражники связывали на совесть, однако спустя несколько секунд возни путы ослабли, и я задышала ровнее. Или просто перестала глупой ослицей разглядывать своего спасителя, поскольку смысл последних слов наконец дошел до воспаленного эмоциями и жарой разума.

— Меня зовут Ясмин, — невпопад выдала я.

Клянусь извилинами Мудреца, взгляд уловил слабую улыбку.

— Я так и сказал. Жасмин.

— Ясмин.

— Не спорь со мной, раздражаешь. Боги, совсем умом тронулся: спасаю сумасшедшую амрроканку, которая готова умереть во имя глупых традиций.

Открыв рот, я через мгновение его закрыла. Испарина на виске рядом с пульсирующей жилкой подсказали, что грань возможностей Пол давно перешагнул. Он держался на одном честном слове, а пальцы постоянно соскальзывали и плохо слушались, потому процесс освобождения изрядно затянулся.

Я поймала на себе потемневший взор, когда облизнула пересохшие губы и с трудом урезонила внутреннюю дрожь. Надо быть сильной. Нельзя расслабляться. Тем более что жители города загалдели, будто стая ворон на поминальной службе.

Выглянув из-за широкого плеча, я увидела отчима, который вышел вперед, и быстро зашептала:

— Закон Кадиффа тебя убьет.

— Что? — брови изогнулись дугой на красивом лице Пола, и я шумно вдохнула воздух полной грудью, едва путы спали.

— Отец может…

Договорить не успела, поскольку Амаль требовательно закричал:

— Чужеземец!

Пол обернулся, а у меня внутри все обмерло. Мудрец, нет, пожалуйста. Только не это.

Кто вообще подсказал МакГиннесу использовать древний закон ради спасения моей жизни? Он ведь не знал ни правил, ни самого текста. Помимо того, что меня ждало изгнание из родных земель без права на возвращение, старший в семье опозоренной женщины мог потребовать бой до смерти с ее избранником. Причем вместо себя поставить любого дееспособного мужчину, согласного принять участие в поединке!

— Ты пришел забрать мою дочь. Ясмин принадлежит мне, и лишь я решаю, какое наказание ее ждет за позор, обрушенный на весь род Рашид!

Пол подобрался. Боль или отступила, или он перестал ее замечать. Напряжение я ощутила раньше, чем воздух сплотился и буквально на глазах превращался в невидимый щит. По граням пробегали зеленоватые искры, похожие на те, что сверкали на кончиках пальцев МакГиннеса.

— Хорош же отец, родного ребенка отдал на растерзание местным шакалам и сам встал рядом, — прорычал он.