«Продажи, – мрачно подумал он. – В газете».

Интересно, писали ли они о нем?

– Ну, как вы могли догадаться, у нас тут работы хватает. – Дженнингс улыбнулся за своим столом. – С этими потусторонними звонками теперь носимся как угорелые.

Он взял со стола последний выпуск и зачитал заголовок.

– «Духи с того света». А пес его знает, правда? Но для газеты хорошо. Для двух последних выпусков пришлось допечатывать тираж.

– Ого, – вежливо отозвался Салли.

– Видишь того парня? – Дженнингс кивнул на седого мужчину на редакторской половине: рубашка, галстук и прижатый к уху телефон. – Элвуд Джупс. Тридцать четыре года был нашим единственным журналистом. Писал о метелях, хеллоуинских парадах, школьных футбольных матчах. А тут вдруг – раз! – работает над величайшей сенсацией.

Только что взял интервью у спеца по паранормальным явлениям. Тот говорит, люди давно уже слышат голоса мертвых – по радио! Я вот не знал, а ты? По радио! Представляешь?

Салли помотал головой. Его невыносимо раздражал этот разговор.

– В любом случае…

Дженнингс выдвинул ящик. Достал оттуда папку.

– Марк говорит, тебя интересует работа в продажах?

– Да.

– Я слегка удивлен.

Салли не ответил.

– Работенка не шибко престижная.

– Я знаю.

– Подготовка рекламных материалов. Поиск посредников.

– Марк сказал.

– Мы издание небольшое. Публикуемся раз в неделю.

– Знаю.

– Это, конечно, не на самолетах летать.

– Мне и не нужно…

– Знаю, вам не хочется говорить о произошедшем. Я понимаю. Я считаю, что все заслуживают второго шанса. Так и сказал Марку.

– Спасибо.

– Сожалею о вашей жене.

– Угу.

– Безумие какое-то.

– Угу.

– Удалось найти черные ящики?

Я думал, мы не будем это обсуждать.

– Нет, их так и не нашли.

Дженнингс кивнул. Он перевел взгляд на выдвинутый ящик стола.

– В общем, это не такая уж серьезная работа…

– Ничего.

– И не слишком высоко оплач…

– Все нормально. Правда.

Мужчины обменялись неловкими взглядами.

– Мне нужна работа, – сказал Салли. – Понимаете, у меня сын.

Он попытался придумать, что еще сказать, вспомнил лицо Жизели.

– У меня сын, – повторил он.

Джулс родился через два года после свадьбы, и Салли предложил назвать его в честь певца Джулса Шира, написавшего одну из любимых песен Жизели: «Если бы она знала, чего хочет».

Как только сын появился на свет, Салли сразу стало понятно, что она хочет: семью. Жизель с мальчиком были словно слеплены из одного теста. Салли видел ее врожденную любознательность в том, как Джулс изучал свои игрушки, и ее нежную натуру в том, как он обнимал других детей и гладил собак.

– Ты счастлива? – спросил Салли однажды вечером, когда они втроем лежали на диване и маленький Джулс посапывал у Жизели на груди.

– Господи, да, еще как, – ответила она.

Они подумывали завести еще одного малыша. А теперь Салли был отцом-одиночкой единственного ребенка и только что устроился на работу, которая ему не нравилась. Он вышел из здания, закурил, сел в машину и помчал в сторону алкомаркета. Раньше, когда Жизель была жива, он думал о будущем. Теперь все мысли были только о прошлом.

С самого появления религий существовали всякого рода амулеты: подвески, кольца, монеты, кресты, – считалось, что они заряжены священной силой. И прямо как далекие предки держали амулеты ближе к телу, так же и Кэтрин Йеллин сейчас не выпускала из рук лососево-розовую раскладушку, которая некогда принадлежала ее сестре.

Она сжимала телефон в руке днем. Спала с ним ночью. Отправляясь на работу, ставила на максимальную громкость и клала в сумку, которую всегда носила на плече, прижимая к себе, как футбольный мяч. Кэтрин постоянно заряжала сотовый и купила еще одну запасную зарядку на случай, если одна из имеющихся выйдет из строя. Попросила всех не звонить больше на этот номер, а использовать иной, который она приобрела у другого оператора. Ее старый телефон – телефон Дианы – предназначался только для звонков от сестры.