При написании рабочего сценария мы с оператором выбрали стиль съемки: одна часть съемок должна была передавать атмосферу страшной сказки (на это наталкивала сама фактура и обстановка), а другая – сам рабочий процесс, бытовую, тяжелую и очень кропотливую работу.

И, естественно, одной из наших задач была – не «потерять» героя и его историю во время рассказа о самой мастерской и обо всем, что в ней.

«Обнимательный» медведь

Сложности и риски при съемках были, как мне кажется, вполне обычные для документальных съемок. Но это понимание не спасало от переживаний. В сценарии были прописаны съемки ряда событий, но рядом с ними стояли знаки вопроса: К примеру, интереснейший эпизод привоза шкур из Сибири на один из вокзалов в каких-то малозаметных вагончиках. Об этом передавалось по «своим» каналам среди «своих», чтобы мастера могли урвать лучшие образцы. Но, к сожалению, этот эпизод мы не смогли снять, потому что во время наших съемок вагончик не приехал. Увы, на это мы повлиять не могли.

Рабочий момент на площадке

Когда мы только приступили к съемкам, мы, как было задумано, начали с общей обстановки, фактуры, постепенно привлекая в кадр Александра. Так мы пытались дать ему время привыкнуть к самой камере. Вспомнив совет моего мастера, во время перерывов, когда мы все вместе садились пить чай, выключенная камера всегда была направлена на героя. Если разговор становился особенно интересным, я просила оператора и звукорежиссера незаметно включить оборудование, чтобы, что называется, не спугнуть. Также во время съемок работы я постоянно задавала вопросы, уточняла, что именно он делает в данный момент, призывая Александра к диалогу с камерой. Но я старалась делать это осторожно, чтобы это не выглядело на экране навязчиво, нам важно было сохранить метод наблюдения в этот момент.

Александр – очень разносторонний человек, пожалуй, я бы сняла о нем полнометражный фильм, поскольку короткий метр не позволяет показать все грани этого человека, его личности и характера. Мы не старались сесть на несколько стульев сразу, поэтому сосредоточились на изначальной задумке – герой и его профессия. Мне приходилось одергивать себя и во время съемок, и во время монтажа, поскольку другие линии повествования могли разрушить целостность картины, к которой я стремилась. Опыт, который получила я и, надеюсь, остальные участники съемочной группы, необычен, но очень важен для меня, как для будущего документалиста.

Экран не передает запахи. В этом случае – к счастью. Основной материал Александра – свежие, необработанные шкуры, иногда – целые животные. Процесс разложения тканей – один из этапов работы в некоторых ситуациях. А в сочетании с мощными химическими реагентами, воздух был, мягко говоря, тяжелым и неароматным. Но мы справились с этой неизбежностью, ведь документалист во время съемок порой оказывается в абсолютно разных местах. Бытовые неудобства не должны мешать работе. С этим моментом, я считаю, мы справились достойно.

Кроме того, эти съемки укрепили умение не отвлекаться на посторонние вещи, происходящие вокруг (у Александра несколько учеников, а мастерская не так уж велика), но видеть их, оценивать степень важности, интереса для фильма, и быть готовыми вовремя переключиться, чтобы не упустить ценный кадр.

Ах, да, вот он, «кролик»…

Лично для меня это стало хорошим уроком раскрытия характера человека во время интервью. Признаюсь, что хоть я и старалась подготовить, раскрепостить героя, непосредственно в момент записи прямого интервью он не был так открыт, как в естественных для него условиях. Но мы нашли выход, повторюсь, часть бесед была записана в его мастерской, иногда без камеры. Это дало нам необходимый и достаточный материал.