- А как же она в нее заходит?

- Через дыру снизу.

Однажды, уже с Кощеем, сбились они с тропы. Хотели пройти покороче, но свернули не туда и вышли к холмам. Увидели избу издали, подходить не стали. Морей не соврал: стоял покосившийся домишко на двух выкорчеванных и обрубленных стволах с корнями – как на курьих лапах. Ни двери, ни окон, а на охлупне крыши вместо резного коня – звериный череп. Тогда они поспешили уйти, но потом Марье не раз снилось то страшное место, где все источало угрозу.

Но что могло понадобиться Изборице здесь?

- Дочь Мореева, женка Кощеева, - голос у Изборицы был скрипучим, словно несмазанный сапог. Оглядев Марью, она повернулась к Ягне. – Что ж ты натворила, сучья дочь? Разве не знала, что она служит Марене?

- Знала, - дрогнувшим голосом ответила Ягна. – Только я не думала, что…

- Ты ни о чем не думала, тварь! Только о том, как заманить Княжича к себе в мясные ворота.

С неожиданной для старухи силой Изборица ударила ее по лицу, да так, что Ягна, выронив палку, упала на колени.

- Прости, матушка, - заскулила та, вытирая кровь с разбитого носа.

- Только подумай о том, что сделает с тобой Марена, когда узнает, кто наложил на Марью навьи чары.

- Но она здесь уже давно. Если б Марена хотела…

- Марена ее не видит и не слышит, ты, баламоха! Нет Марьи сейчас ни в яви, ни в нави. Ни жива она, ни мертва.

- Матушка, сними с нее чары, - взмолилась Ягна, на что Изборица схватила палку и замахнулась на нее.

- Молчи, бесстыжая! Не говорила я тебе, что навье никто снять не может? Лучше б вы ее убили и зарыли.

- Так не смогли же, поэтому и наложила. Чтобы осталась она здесь навсегда. А даже если и найдет кто, все равно что мертвая, никому ничего не скажет.

- Убирайся с глаз моих, чтобы я тебя больше не видела.

Подхватив свою палку, Ягна вскочила и, ковыляя, скрылась в темноте. Изборица снова подошла к Марье и осветила ее лицо факелом.

Страх и отчаянье, которые та испытывала раньше, были ничем в сравнении с теми, что почувствовала, услышав этот разговор.

Никто не сможет снять навьи чары! А Марена не пришла, потому что не видит и не слышит ее. Но если бы узнала и пришла – смогла бы?

- Ты ведь слышишь меня, Марья? – Изборица дотронулась до ее щеки, но она только увидела это. – Знаю, что слышишь. Я бы хотела помочь тебе. Не потому, что жаль. Я не знаю жалости. Но если Марена узнает, что с тобой случилось, худо будет и мне. Ведь это я научила Ягну ворожить по-заповедному.

Вытянув руки перед собой, Изборица начала топтаться на одном месте, что-то быстро бормоча себе под нос, то тише, то громче. И вдруг цепи, звякнув, спали с рук, а Изборица подхватила Марью, не дав опуститься на камни.

Налетела черная стая, и она поняла, что ее несут по воздуху нетопыри. По пещере – к узкой расщелине, откуда падает свет. Над озером – к холмам и избушке на столбах-лапах. Опустили на траву и отправились в обратный путь к пещере – как темная туча. А Изборица подволокла Марью к столбам и по узкой лесенке через дыру втащила внутрь избы. Захлопнулась крышка, стало темно, только горел огонек в зверином черепе, таком же, как на крыше, и страшно светились его пустые глазницы.

- Спи, Марья, - приказала ведьма, положив ладонь на ее лицо, и та погрузилась во тьму.