Время останавливается. Мы встречаемся с лекарем взглядами, и я считываю на его изможденном лице неподдельный ужас. Сама я тоже в шоке и тяжело дышу, воздух словно превратился в густую патоку. В этот момент все мои планы, все мечты о свободе висят на волоске.

Если целитель сообщит о своем открытии Рону, дракон передумает меня отпускать. И тогда... Я даже не хочу думать о последствиях.

— Господин Роналд, — шепчу, выудив из глубин памяти Надин имя целителя.

— Я должен оповестить вашего супруга, — бледнеет он еще сильнее и отходит от меня на шаг, словно я внезапно стала прокаженной.

В его голосе дрожит страх, и это дает мне призрачную надежду. Если он боится так же сильно, как и я, значит, есть шанс договориться.

— Не рассказывайте моему мужу, — прошу я с нажимом и смотрю в глаза старику, не разрывая зрительный контакт.

Как будто хочу приворожить его, внушить, чтобы послушался. Делаю ему навстречу шаг и вкладываю в свой голос всю силу убеждения, на которую способна.

— Если скажете, пострадают все. Он обвинит вас в том, что метку не обнаружили раньше. Вы ведь систематически осматривали меня, — мрачно улыбаюсь.

Старик кивает. Страх читается в каждой морщинке его лица. Метка — слишком чувствительная тема для драконов, это я знаю наверняка.

— Император задумал избавиться от меня, — продолжаю я. — Он давит на Рона, ведь трону нужны новые сильные драконы. Если метка проявится у меня, у старой жены без магии, его величество будет... недоволен.

Лекарь мелко кивает, его руки дрожат все сильнее. Но решение дается ему мучительно трудно — я вижу, как он разрывается между страхом и долгом.

— Если Ронан Хаверр поймет, что я его обманул, он просто испепелит меня на месте, миледи, — шепчет он, и в его голосе звучит обреченность.

От ужаса немеет затылок. Сердце бьется так часто и заполошно, что кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. Я заставляю себя дышать глубже, чтобы унять панику.

Я врач. Я работала в приемном покое скорой помощи и буквально вытаскивала людей из лап смерти. Сейчас я вытащу себя.

— Меня отправляют в пещеру к Арбитру, — произношу я, и мой голос звучит удивительно спокойно. — Подумайте, вдруг спасусь, и появление метки спишут на удачное очищение. А если не спасусь, то какая разница...

— Миледи, вы ведете себя странно... — старик качает головой, но я замечаю: он колеблется.

— Меня в любом случае уберут! — отвечаю я резко. — Решайте уже. Но помните, я утащу вас с собой на дно.

Не привыкла я угрожать людям, но сегодня я так убедительна, что самой странно.

Целитель понятливо кивает и, наконец, принимает решение:

— Я скрою правду от лорда Хаверра, миледи.

Когда дверь закрывается за стариком, у меня подкашиваются ноги. Я падаю на край огромной кровати, той самой, что напоминает мне первое утро в этом аду. Дыхание выравнивается не сразу, в висках пульсирует кровь.

Я стараюсь не думать о той ночи близости с мужем. Память услужливо стерла детали, но последствия... Боже, а если есть последствия?

Если мы истинные, тогда шанс забеременеть более чем велик. Ребенок от чудовища — каким он может быть?

Я бы полюбила свое дитя в любом случае, сделала бы все, чтобы воспитать в нем свет.

Но, может, пронесет?

Тело Надин ослабшее, лишенное магии — мог произойти сбой.

Встаю на дрожащих ногах и быстро переодеваюсь в привычное зеленое платье. Затем достаю из сундука кожаный баул и начинаю собирать вещи — самое необходимое, самое ценное. Все решится в ближайшие дни, и я должна быть готова к любому повороту событий.

Драгоценностей матери, увы, немного, как и денег. Но хоть что-то.