– Что? — Теперь в ее глазах он увидел ужас. Ноги подкосились, и она села обратно на полку, а краска сбежала с ее лица.

Его немедленно обдало чувством вины. Хотел бы он относиться к ней иначе и извлечь выгоду из того, что стражи порядка в самой глумливой форме донесут до мужа бесценную информацию о том, что в его руках она чувствует себя как дома. Кому больше него выгодна их ссора и трещина в отношениях? Но стать причиной этого…

– Начальник! — гаркнул Лекс на все КПЗ.

– Ведите себя прилично, задержанный! — донесся угрюмый голос из окошка кабинета дежурного.

– Позвольте вас отвлечь. Есть разговор, – интригующим тоном произнес он, стараясь не смотреть на Альбину.

Лязгнул замок, дежурный вышел из своей коморки и загородил собой весь обзор на соседнюю камеру.

– Какой еще разговор, задержанный? — он уставился на Лекса красными от недосыпа глазами.

– Послушайте, уважаемый, у вас уже есть протокол задержания?

– Допустим.

– Я был бы очень благодарен, если бы вы и ваши коллеги забыли из него одну строчку. Всего одну!

По лицу дежурного промелькнула тень раздумья, и Алекс прямо увидел момент, когда в голове его зажглась лампочка озарения.

– Девушке стало плохо, – вкрадчиво объяснял он, – я придержал ее, чтоб не упала и не скатилась с крыши. Это же можно понять?

– Понять, конечно, можно, – осклабился полицейский, с удовольствием глядя на своего перспективного задержанного.

– Понять и простить, – Лекс против воли заулыбался, такая комедия сейчас происходила между ним и этим парнем, притом что оба все понимали.

– За десять тыщ, – подхватил дежурный его тон и утвердительно завершил фразу.

– А че так дорого? – возмутился тот.

– Во-первых, надо поделиться с патрулем, тоже, знаете ли, должны понять… и простить. А во-вторых, барышня уж больно красивая.

– При чем тут это?

– Притом что ты, голубчик, ради нее не десять, а все пятьдесят выложишь, у тебя вон часы дорогие, а ребятам детей кормить. Понял?

Алекс понял.

– Договорились, – вздохнул задержанный, – дайте мне телефон, и я скину на счет.

– Нашел дурака, – нахмурился полицейский, – наличкой принесешь, а она здесь посидит.

Он отвернулся и ушел в свою коморку. Лекс закатил глаза и вздохнул.

– Сп-п-пасибо, – выдохнула Альбина, – я отдам! Попозже.

– Только попробуй, – хмуро отозвался он.

– Извини. Правда! Это я тебя во все это втравила и должна была сидеть здесь одна. – Ну как на нее злиться?

– Да брось, – смягчился Алекс, тем более что злился он на нее вовсе не за это. Выросла она… – Лучше расскажи, как все это вышло? Почему ты оказалась на улице за десять минут до начала комендантского часа?

– Ах это, — ее тон выражал такое облегчение, что он снова надулся, – просто начальник меня не очень любит…

– Тебя? Начальник? Скажи лучше, очень любит и хотел бы взаимности.

Альбина горько вздохнула.

– Ну да. Я отказала, он хотел уволить, но я официально устроена, а по собственному не пишу и нужна причина. И вот он уже полгода ее ищет. И вчера нагрузил как Золушку. Тридцать розовых кустов… Не закончишь — вылетишь за служебное несоответствие. Если в переводе с начальнического.

– Да пошли ты его на хрен! — возмутился Лекс.

– Не могу, я эту-то работу с таким трудом нашла… лучше не вспоминать. В пандемию люди за свое место держатся.

– А почему позвонила мне… а не мужу? — Он с болью выдавил из себя последние слова, в мозгу эхом множилась фраза «я замужем». В груди снова ощущалось нарастающее давление.

– Он дома, не успел бы, к тому же его прав лишили. А ты… это был выстрел наудачу. Друзей в иммунной зоне у меня не осталось, а новых не завела. Ты как-то сразу в голову пришел. Я же тебя знаю… приключенца авантюриста. Повезло.