– А-а-а-а-а! – донеслось в ответ из угла, и до того, как веник попал в намеченную цель, меж моих ног пулей пронесся мохнатый комок шерсти. – Душегубка! Злодейка! А-а-а-а-а! – вопил носящийся по комнате зверек. – Убивают! Убивают! Ироды! А-а-а-а-а!

От его крика я даже опешила, плюхнувшись на стоящий рядом табурет, чуть было не промахнувшись. С каких это пор у нас крысы говорить начали? Между тем зверек так и носился, нарезая круги по комнате.

Так и не останавливаясь, комок шерсти юркнул под кровать и затаился, словно его и не было. Наступила оглушительная тишина, в которой, наверное, только и было слышно, как бешено стучит мое перепуганное сердце, отбивая чечетку.

Не торопясь и не делая лишних телодвижений, я поднялась с табурета и на негнущихся ногах шагнула в его направление. Снизу послышался шорох. Аккуратно приподняв свисающее до пола покрывало, опустилась на колени и заглянула под кровать. Оттуда на меня в упор уставились маленькие красные глазки, выглядывающие из-под пушистой кисточки хвоста.

– Не крыса… – задумчиво проговорила я самой себе, рассматривая непонятно кого.

Хвост немного отодвинулся в сторону, приоткрывая мордочку с маленьким розовым пяточком, торчащими лысенькими острыми ушками, которые подрагивали от страха, и еле заметными черными рожками.

– Сама ты крыса! – заявило это диковинное чудо, обиженно. – Ты чертей никогда не видела, что ли?

Я на автомате отрицательно помотала головой, даже не осознавая своих действий. Мой собеседник устало вздохнул, приподняв вверх голову и поведя носом, словно что-то вынюхивая.

– Вот же ты темная какая! – обиженно заметил зверек и уже более смело развернулся, показывая себя во всей красе. – Ты вообще кто такая будешь? И где Ядвига Петровна? Столько лет проторчал запертый в этой шкатулке. Думал копыта там отброшу. И хоть бы кто вызволил. Так где Ядвига Петровна я тебя спрашиваю. Вот возьму и нажалуюсь ей на тебя! Будешь знать, как меня веником лупить.

– А бабушки уже давно нет, – ответила я, глядя на то, как мой собеседник поднимается на маленькие копытца.

– Как это нет? А куда подевалась? – засыпал меня удивленной малыш.

– Так умерла она, давно уже.

– Ядвига померла? – мордочка его сразу погрустнела. Было видно, как сильно его расстроила озвученная мною новость. – Ох, беда, беда! А как же… А кто же… Беда бедовая! Что делать?! Что делать?! – засуетился он, зашагав под кроватью туда-сюда. – Кто ж теперича вместо нее то? Ох, беда! Ох, беда!

– Может для начала объяснишь мне кто ты и что вообще здесь происходит? – возмутилась я, все так же стоя на коленях согнувшись в три погибели и абсолютно ничего не понимая.

– А ну отойди! – стремительно подошел он ко мне и толкнул в плечо маленьким копытцем.

– Ну так кто ты такой? – поинтересовалась я, выползая из-под кровати и поднимаясь на ноги.

– Говорю же: черт я. Самый что ни наесть обыкновенный. Вениамин меня кличут, но можешь звать меня Веня. А ты кто такая? – уставился на меня красными глазками-бусинками чертенок.

– А я Яна – внучка Ядвиги Петровны, – представилась ему, почему-то широко улыбаясь.

Вся эта ситуация была полна сюрреализма. Мне даже казалось, что я, как и мои агрессивные соседи, тоже сошла с ума в этой глуши, раз мне такое мерещится. Но, раз это галлюцинация, то можно и не переживать – врачи все вылечат.

– Внучка? – тут же оживился Веня. – Это уже хорошо. Значит ты теперь вместо бабули? Это отлично!

– Чего я? Я вообще недавно сюда перебралась? – не понимала, чему так обрадовался чертенок.

– И чего, ты хочешь сказать, что дела ее не приняла? – удивился мой собеседник.