– Думаю, искать нам его не придется, – пробормотала Лукерья. – Слыхала я о нем, сам явится, коли позвать правильно. Меду надо побольше, да блюдце…
– Угу, и пирогов да молока. Хороший такой способ, главное, у нас ведь все есть, – фыркнула Васена. – Кто таков этот Нафаня?
– Домовой, их завсегда угощеньем задабривают.
– Домовой, сталбыть, – задумчиво протянула Васена. – А коли домофому встречать нас доверено, сталбыть, на службе он? А коли на службе, так и неча угощение наперед требовать!
– Ох, Василиска, сильна ты языком трепать, – покачала головой Луша. – Толку-то с твоих речей, если он без угощения не явится?
– Не явится, говоришь? – улыбнулась девица. И громко, так, что отозвался голос ее звонкий от стен и разлетелся по всему терему, крикнула, – Это что за домовой, у которого клочья пыли по полу катаются да двери раненным медведем ревут? Ой, непорядок, кому ж тут угощение нести, коли терем заброшен? Пойдем, Лушенька, поищем, кто в этой Академии правит, знамо дело, пропал Нафаня, нового домового звать надобно!
Лукерья охнула и испуганно прижала ладони ко рту. Налетел вдруг воздушный вихрь, враз высушивший девичьи платья, затворивший ставни и разогнавший пыль. В глазах щипало от ветра, да и на ногах устоять было трудно, так силен был вихрь. Девицы обнялись крепко, да завизжали, что есть мочи. Вдруг все стихло. Осторожно приоткрыв глаза, они увидели лохматого старика с длинной белой бородой. На нем была алая рубаха да штаны, подпоясанные золотой тесьмой. На ногах – лапти.
– Это кто здеся шумить?! – сердито спросил он. – Ужо и отойти нельзя, сразу пужать начинают!
– Уж простите нас, – поклонилась Лукерья, сердито зыркнув на смутившуюся Василису. – Позвать вас хотели, а угощений не нашлось. Но мы раздобудем и принесем!
– Тьфу, бестолковые, – беззлобно ругнулся домовой. – Новенькие чтоль? Тута все меня по имени кличут, коли всякий раз за угощение появляться, эдак я в штаны не влезу. Но пряников все-таки принесите, уж больно я на вас осерчал.
Василиса удивленно посмотрела на Нафаню. В то, что он осерчал, ей не верилось – уж больно озорные были у старика глаза. Она улыбнулась, рассудив, что пряников, коли они найдутся, ей будет не жаль. А домовой лучше уж коли другом, а не врагом будет.
– Принесем прянички, принесем, – пообещала она. – Нам бы только…
– Ох, горемычные, – покачал головой Нафаня. – Говорил я Кощею, говорил, неча через озеро водить, нет бы нормальную тропку сделать. Пошли, покажу вам, где жить будете. Там и одежда отыщется.
Глава 8. Хорошо там, где мы есть
Бодро переваливаясь с одной ноги на другую, будто колобок с ножками, Нафаня побежал по пустым коридорам. Девицы готовы были поклясться, что перед ним словно стеныы расступались: вот, казалось, мгновение назад и не было здесь этой резной двери, а теперь погляди – появилась. Стоит себе, сверкает искусно вырезанной картиной, на которой изображены…
– Это что же, мы? – охнула от восторга Василиса, разглядывая хрупкие девичьи силуэты.
– Ну не я же, – фыркнул Нафаня. – А иначе как понять, кто где поселился?
– Погодите, так это значит, где ставенки с русалками…
– Русалки тама и живут, – кивнул домофой. – Заходить-то будете али так, из коридора полюбуетесь?
Первой порог переступила Луша, сокрушаясь, что не прихватила с собой кота. Всякой ведь ведьме известно, перед собой надо пушистого мурлыку пускать, чтоб и злых духов отогнал, и с домовым… Девица покосилась на Нафаню. Нет, с домовым тут самой надо договариваться. И заселиться не успели, а уже задолжали крутобокому хранителю пряников.