Стоило Настасье Филипповне открыть рот, воцарилась в светелке такая тишина, что слышно было, как бьется в оконце одинокая муха. А уж как сказывать начала, тут чародейки засуетились, достали перья да пергаменты, заскрипели, чтоб ни единого словечка не потерялось. Оказалось, что и пироги печь – наука великая. Муку-то просеять надо, чтоб тесто пышное было, благословения на пироги испросить, чтоб поднялось хорошо, да выпекалось румяно. Много еще премудростей всяких Настасья Филипповна поведала, а потом в ладоши звонко хлопнула и говорит:

– Времени у вас до заката.

– Настасья Филипповна, – робко спросила Аленка, – а проверять-то кто будет?

И снова замерли чародейки в ожидании ответа, будто бы и в этом было какое таинство. Василиса с ними замерла, опасаясь, вдруг за неправильный пирог в лягушку превратят. А наставница лишь усмехнулась:

– Шут с вами, малахольные, – засмеялась она. – Приведу вам богатырей! Только чур не чаровать, мигом заквакаете!

Заверив Настасью Филипповну, что чаровать никто и не собирался, девицы бросились кухарничать. Отовсюду слышались досадные возгласы: то яйцо мимо кадушки кто уронит, то тесто к пальцам прилипнет, да так, что не оторвать. Кроме Аленки да Васены пироги здесь никому не удавались. А уж когда до начинки дошло, Василиса и вовсе смеха не сдержала: девицы так спешили, что яблоки нарезали прямо с огрызками да косточками.

– Знатные пироги выйдут, – хихикнула она. – А что за богатыри-то, что все переполошились? Те самые, о которых в летописях сказывают?

– Нет, что ты, – отмахнулась Аленка, старательно заплетая из теста косичку, чтобы украсить круглый яблочный пирог. – Ученики Добрынины. Красавцы, как на подбор. Плечи – во! Ручищи – во! За таких и замуж пойти не стыдно.

– Так уж и за всех не стыдно? – восхитилась Василиса. – Девицы-то не сноровистые, ладно хоть старательные.

– Девицы тут не сноровистые, оттого что царевны. Все за них прежде маменьки да нянюшки делали, вот и не научились. Для них тут все в новинку. Зато носа не задирают, в грамоте помогают, коли попросишь. Наставники тут строгие, Нестор ох как непонятливых не любит, дюже серчает.

– Тоже в лягушек превращает? – ужаснулась Васена.

– Хуже! – отозвалась Аленка. – Строчки писать заставляет, пока мозоль от пера не появится.

– С грамотой и царевнами понятно. С богатырями в общем-то тоже. Замуж я не хочу, мне учеба важней.

– Это ты еще их не видала просто, – фыркнула Аленка, ойкнула и бросилась ставить пирожки в печь.

Василиса только плечами пожала. Ей таких богатырей и дома хватило, не от того она из родной деревни бежала, чтоб в те же сети угодить. Пироги у нее и дома справные выходили, румяные, с хрустящей корочкой да сладкими яблочками. Такие и тут испечь нетрудно было. Главное для себя Васена услыхала, кроме домоводства здесь и другие уроки есть, грамота, например, чародейство. Сталбыть, точно не зря.

Она мерно раскатывала тонкое тесто, раскладывала печеные сахарные яблочки, узорчато защипывала края, чтоб в печи не раскрылись, не вытекли горелым соком. В приоткрытое окно слышалось, как щебечут на улице птички. Доносился свежий аромат зеленой листвы, спелых яблок, что висели прямо тут на дереве, лишь руку протяни. Васена глянула в окно и охнула, разглядев на соседнем дереве золотистую грушу. Недолго думая, она вытянула руку, сорвала сочную грушу, споро нарезала и бросила в пирог, перемешав с яблоками. Потом вдруг собственной смелости испугалась. А ну как груши тут какие-нибудь заповедные, сорвешь такую, обернешься каким-нибудь козленочком или еще чего похуже.