– И что, думаешь, они согласятся платить деньги за твои подсказки?

– Нет, конечно. Заплатят производители фильмов.

– С чего вдруг?

– Сейчас мир повернут на идее: помогать людям с ограниченными возможностями. Не только пандусы и отдельные стоянки, культура тоже вовсю топит за инклюзивность. В музеях у каждой известной картины поставили объемные гипсовые копии, чтобы слепые могли любоваться шедеврами на ощупь. Так и тут. Достаточно просто убедить всех, что отсутствие чувства юмора – это тоже чуть-чуть инвалидность, и что такие зрители очень страдают, когда не могут посмеяться вместе со всеми. Тогда при покупке билета можно будет взять наушник, как у секретного агента, и я, как синхронный переводчик, буду объяснять, в чем соль каждой шутки. За стабильную зарплату. Круто же?

– Или можно завязать с фантазиями, и вспомнить, что три года назад мы уже выбрали идеальную работу, – перебила его подруга. – Работу, которая обеспечила нам крышу над головой и стабильный доход. Работу, с которой ты постоянно сбегаешь в эти свои бухты с чумовыми волнами…

– Да, да, работа лучше не придумаешь, – поспешно согласился Юрка. – Мы – обниматели во'мбатов.

– Кого-кого? – не понял Лев.

– Во'мбатов, – повторил обниматель.

– В смысле вомба'тов?

– Нет, именно во'мбатов, – Аня произнесла слово медленно и с четкой артикуляцией. – Так правильнее, по-научному.

– А как же…

Привычный мир рушился уже несколько недель, но почему-то именно сейчас Лев осознал всю безвозвратность происходящего и окунулся с головой в пронзительную тоску. Выходит, Егор был не прав? Нет такого зверька – вомба'т? Может быть, и серого котейку зря в ботинок носом тыкали…

– Подожди, а если это как с Пика'ссо и Пикассо'? Художник родился в Испании, но жил во Франции, поэтому испанцы его называют с ударением на А, а французы на свой манер, с ударением на О. И все давно согласились, что можно и так, и так.

– Ващще ничего не знаю про это. Местные говорят во'мбат, а нигде за пределами Австралии эти зверьки не водятся.

– Подожди, подожди, – Лев цеплялся за соломинку из последних сил, – а Ре'мбрандт?

– Хере'мбрандт, – завершил дискуссию Юрка. – Все, мы приехали.

Лев Мартынов присоединился

к интернет-сообществу «Заповедник № 12»

Фонда друзей дикой природы Австралии

Остров Кенгуру давно пора переименовать, поскольку никаких кенгуру здесь нет. Гигантских прыгунов перевезли на материк, чтобы не объедали тех представителей сумчатых, которым грозит вымирание.

– Смотри, как тут все устроено, – говорил Юрка, пока они взбирались на холм. – Вдоль побережья пляжи и парки для туристов. Вон там, видишь? Где скалы? Вот это зона отдыха. А в глубине острова – огороженные заповедники. Наш самый крупный, даже эвкалиптовая роща есть, там коалы живут. Вообще-то мы не должны их опекать, но было интересно познакомиться. Прикинь, раньше зоологи думали, что коалы ващще не пьют потому, что получают жидкость из эвкалиптовых листьев. А я налил чашечку – пьют, за милую душу. Даже водку пьют. Плюются, но пьют.

– Ты что, заставлял коалу выпить водки? – возмутилась Аня.

– Я? Никогда! – серфингист вытянулся по стойке смирно, как солдат перед командиром. – Заставлял… Скажешь тоже. Он сам схватился за стакан и…

– Не хочу ничего знать о твоих собутыльниках. Я пойду в контору, заполнять дневники наблюдений, а вы – марш обниматься! До заката всего час.

Они спустились с холма в небольшую ложбину, заросшую редкими пучками трав.

– Далеко еще? – спросил Лев, потягиваясь до хруста в спине.

– Считай, уже пришли. Видишь, здесь земля мягкая, ее удобно копать, а вомбаты в норах живут, – Юрка негромко посвистел, и в конце вывел трель на обидно-осуждающую ноту.