Дальше. Дальше!

Илта уже царапает в нетерпении подлокотник дивана, Торбен ждёт с полуоткрытым ртом и, кажется, перестал дышать. Какие же впечатлительные эти скандинавы… Пришлось спешно сочинять, что они с любимой редко фотографируются, поскольку из-за строгого отца вынуждены встречаться тайно, украдкой. Но найду, вы не волнуйтесь, друзья.

И ведь нашёл! Блондинка в сером платьице. Стройные ноги, тонкая талия. Журналистка Краснопольская… Нет, Красногорская. Точно. Два года назад писала серию статей против строительства платной дороги через заповедник. На одном из пикетов встретились, сели на пенёк. Ну, знаете, спина к спине – да, конечно, знаете, у всех подобные снимки в соцсетях имеются. Девушка откинула голову назад, чуть обернувшись, прикоснулась щекой к его плечу, наполняя стандартную фотографию потаённой интимностью. Да, эта вполне подойдёт.

Любуйтесь!

Якорь у дирижабля был магнитный – спираль в метр длиной, увенчанная громоздким шаром. Эта мощная штука качнулась в воздухе, с каждым разом уменьшая амплитуду, и намертво прилипла к шпилю старинной ратуши. Торбен нажал на кнопку, трос намотался на скрытую под днищем катушку и притянул «Солнечный вздох» прямо к смотровой площадке одинокой башни. По всему было видно, что подобный манёвр он проделывал не впервые.

Летчик спрыгнул первым, протянул обе руки Илте и снял её с подчеркнутой лёгкостью. Лев шагнул следом за ними, осматриваясь на ходу. Высота уже не пугала, хотя желудок по привычке наполнился холодком. Площадь, вымощенная узорчатыми плитками, поражала своими размерами: памятники Церетели могли бы тут затеряться. Узкие улочки и широкие каналы, помпезные дома, островерхие крыши…

Спускались по винтовой лестнице, как и положено в древних башнях. Начал было считать ступеньки, но сбился и поверил викингу, что их ровно триста. Навстречу регулярно попадались туристы, приходилось жаться к стене – правило хорошего тона: пропускать тех, кому тяжелее. Задыхаясь и сопя, люди тащились наверх, сокрушаясь на разных языках об отсутствии лифта. Перебьетесь, граждане, и так исторический центр осовременили, мама не горюй. Слева, КFC, чуть дальше – Старбакс и Макдональдс. Глаз выцепил только эти вывески: голодной куме все одно на уме. Хотя и не про то присказка…

Молодожёны хотели не хлеба, а зрелищ. Пока Лев захлебывался слюной, они сбежали в боковую улочку, где зазывала у музея глотал меч. Явно средневековый, с пятнышками ржавчины и зазубринами на лезвии. Мужичок давал всем желающим потрогать или подержать железяку в руках, убедиться, что нет никакого обмана, а потом погружал меч в рот.

По самую рукоятку.

– Как он это делает?! – восхитился Торбен, полностью разделяя ахи-охи остальных зрителей.

– Дорогой, я тебе вечером покажу, – промурлыкала Илта и добавила шёпотом нечто, заставившее покраснеть её мужа.

Перекусили второпях. Спешили в гавань, к бронзовой Русалочке. Нет, она, разумеется, никуда не убежит, но хотелось успеть до дождя. А в том, что эти тучки, заходящие с запада, скоро прольются, сомнений не было.

– У нас всегда дождь, – ухмыльнулся датчанин. – Зимой холодный, весной тёплый, а летом даже горячий.

На прощанье сделали совместное селфи у клумбы. Не успели сказать «сы-ы-ыр», а с неба уже упали первые крупные капли, расплываясь по экрану смартфона, наполняя чашечки только-только проклюнувшихся крокусов – жёлтых и фиолетовых. Илта поцеловала, точнее клюнула Льва в щетинистый подбородок.