Выдумывая оправдание, Лев потянул из кармана айфон. На его счастье, в новой модели батарейка была ещё слабее, чем в предыдущей – маленькие хитрости корпорации, желающей продавать больше телефонов.

– Разрядился, – он честно пытался изобразить разочарование, но уголки рта предательски поползли вверх.

– О, ерунда! В том углу есть розетка.

Значит, не амнистия, а отсрочка приговора. Но чего бояться? Не выбросят же его за борт, в набежавшие волны, даже в случае разоблачения. Хотя шум на весь Фэйсбук поднимут, а это привлечет ненужное внимание к его персоне. Выведет на след охотников.

Лев удивился: выдуманная история сильно зацепила обитателей интернета. Илта показала на экране планшета заоблачные цифры. Десятки тысяч лайков. За каждым вздыбленным пальцем – живые люди, готовые его во всем поддержать. Но если всплывёт правда… Не простят. Окрысятся. Тогда уже нигде не скроешься, не отсидишься, обязательно найдётся тот, кто ткнёт пальцем. Хватайте негодника, пока тепленький!

Кстати, а почему страничка загрузилась? Связи же не было над морем, нарочно проверял несколько раз. Получается, до земли недалеко. Долетели!

Из кабины выглянул рыбоглазый, предупредил:

– Держитесь крепче!

Дирижабль на мгновение замер, буксуя в воздухе, а потом нырнул вниз. Не резко, как прыгун с вышки, нет. Заскользил, словно по ледяной горке с уклоном в 45 градусов, спускаясь к острову, пугающе быстро увеличивающемуся в размерах.

– Борнхольм, – прокомментировал Торбен. – Здесь я родился.

Первая горсть датской земли выглядела куда приветливее давешнего морского чудовища из Швеции. В детстве Лев однажды разбил калейдоскоп, хотел узнать что внутри. Высыпал на ладонь причудливую горку цветных осколков и завороженно глядел на них. Пока отец не расколдовал подзатыльником. Скалы, ободранные ветрами до желтизны, крыши домиков – синие вперемешку с розовыми, – пузатая церковь, выбеленная известью. Да, все это напоминало россыпь стекляшек из «волшебной трубы».

Дирижабль замедлил падение метрах в пятидесяти от вершины красивого холма. Стены древней крепости сжимали её тремя обручами. Назвать это руинами язык не поворачивался: зубцы на башенках проредило время, но каменная кладка прекрасно сохранилась.

– Викинги построили?

– Нет, это лет через триста после них. И через сто после Гамлета.

Летчик включил автопилот и перешёл в салон, чтобы вместе с пассажирами перетрясти несколько веков истории. Остров давно остался позади, а датчанин все сыпал датами, поросшими быльём, выкрикивал имена забытых королей и конунгов. Горделиво подбоченясь и поводя плечами изображал великих предков, которые отвешивали оплеухи захватчикам – немцам, голландцам и, неоднократно, шведам.

– В 1945 году мы прогнали гитлеровских оккупантов! Мой дед тогда чуть не погиб, но пришли русские и всех спасли, – Торбен хлопнул себя по коленке и приобнял Льва, сидевшего на том же диване. – С тех пор мы любим русских!

– Это потому, что у вас с ними нет общей границы, – поджала губы Илта, – а были бы соседями…

На секунду показалось, что она хочет продлить неловкий момент и прямо сейчас начнёт клеймить. Однако свадебная романтика взяла верх. Финка изобразила лицом добродушный смайлик и резко сменила тему.

– Милый, ты знаешь, Лев хотел показать фото невесты! Думаю, телефон уже достаточно зарядился…

– О, замечательно!

Снова загнан в угол и прижат к стенке. Он торопливо пролистывал фотографии, надеясь отыскать среди тысяч захламлявших айфон снимков подходящую к легенде девушку. Возникло мимолетное искушение предъявить кузину Анну, с которой дурачились в зоопарке у таблички «Лев азиатский. Не кормить!» Но фамильное сходство бросалось в глаза, особенно наполеоновский профиль.