– Спасибо, Скат! – обрадовался парень. – Я обязательно приду! И на обряд к твоей сестре приду! Что ей подарить?

– Хм… Да честно… – замялся я, – Даже не знаю.

– Ладно, – воодушевлённо махнул костылём Семис, – придумаю, что-нибудь. Маму спрошу.

На всякий случай, я тоже изобразил, что мы уходим. Сначала вроде как пошли напрямки к посёлку. Потом я оставил Каналоа ждать, а сам прокрался вслед одноногому парню, убедиться, что он точно пошёл домой, а не решил посидеть на бережку. Вот бы неудобно получилось!

Но Семис, довольно ловко перепрыгивая на костылях через корни и огибая наиболее разросшиеся кусты, вскоре выбрался в разреженный лес, что рос на широком пляже основной лагуны, и уверенно заковылял в сторону деревни.

Вот и славно! Я вернулся к лягушатнику.

– Так, боец, а ты свои ласты взял?

Мы стояли на рифе, почти в том же месте, где я когда-то бил рыбу гарпуном. Сейчас вся потенциальная добыча ходила довольно глубоко, с берега – точно не достать.

– Я туда не полезу, – заворожённо глядя куда-то в глубину мертвенным тоном проговорил Каналоа.

Я со вздохом вновь взглянул на прибой. Мда… Ветер-то стих, почти до штиля, но в океане образовалась зыбь. Небольшая, но и её хватало, чтоб вход в воду оказался… скажу так – на грани опасного. Самое гадкое в зыби – при относительной пологости и небольшой высоте волны имеют слишком большую скорость. О риф может приложить – ого-го как!

– Ладно, – махнул рукой я. – Сиди здесь, будь готов принимать добычу и, если что, подавать мне запасные гавайки.

Как же хорошо вновь оказаться в любимой среде! Я ходил по поверхности метрах в двадцати от рифа, опустив лицо в воду и дыша через трубку. Выглядывал подходящую добычу.

Волнением, конечно, мою тушку безжалостно мотыляло вверх-вниз, трубку то и дело захлёстывало, но всё равно – я был счастлив.

У стенки коралла крутилась рыбья мелочовка – подбирала планктон, что сильным волнением прибило из холодного течения. Солнце, уже достаточно высоко поднявшееся, но ещё не перевалившее зенит хорошо освещало толщу вод, и я видел, что время от времени там, в глубине мелькали быстрые крупные спины.

Гавайка уже «взведена», взгляд сканирует пространство под собой в поисках добычи.

Вот ещё одна тень метнулась к стайке рыбёх, и я тут же сложившись в поясе, провалился на пересечку. Вытянутая рука со сжатым кулаком выцеливает точку упреждения…

Пальцы расслабить – выстрел!

Промах.

Гарпун бьёт в нескольких сантиметрах от весьма крупной, кило на три-четыре рыбины. Подтягиваю гавайку, и на поверхность – вентилироваться.

И снова – челноком: туда-сюда.

За первый час-полтора я добыл всего три рыбёхи, не известной мне породы. Килограмма по два, не больше. Мало. Впрочем, не беда – ща разныряюсь, набью руку…

Вылез на риф – отдохнуть, хлебнуть принесённой с собой водички.

– Так, дружище, – подмигнул я Каналоа, – хоть это и против правил: оставлять подвоха одного… Но ты ведь не разучился ещё готовить рыбу?

Ответом был удивлённый взгляд.

– Ну так, и чего сидишь? Мы есть сегодня нормально будем, или как?

Я проохотился с небольшими перерывами ещё часа три. На этот раз удалось добыть четыре вполне крупные – кило на три-четыре рыбины, и ещё полдюжины помельче.

Не обошлось без неприятностей – один раз при выходе пропустил волну, и меня здорово приложило о кораллы, так что я теперь красовался неглубокой, но обширной царапиной на правом бедре и коленке. Подумал – это правильно, что Каналоа в воду не загнал, его бы разодрало так, что в следующий раз он от океана шарахался за километр.