– А то, что нам… тебе и мне, между прочим, предстоит добыть, ходит ве-есьма-а глубоко…

Каналоа молчал, как обычно превратившись в каменного истукана.

– Короче, боец, – мне надоело ходить вокруг да около, – мне нужен второй номер. Страхующий. Помощник. Я не могу так глубоко нырять один, нужен кто-то, кто на край сможет меня вытащить. Понимаешь?

Но «боец» не реагировал. В ступор что ль впал? Я прогнал желание помахать рукой у него перед носом.

– В общем, кроме тебя – некому, – я развёл руками. – А значит, придётся из тебя делать ныряльщика.

– Я не хочу в глубину, – обронил Каналоа.

Не возражал, не отговаривался. Просто – информировал.

– Я её боюсь, – добавил таким же безэмоциональным тоном. – Там, в глубине бездна, там демоны, туда попадают души плохих людей.

Понятно – аналог ада, только там наверно не жарят, к жаре эти ребята привычны. Там морозят.

Я вздохнул. Опускаться под воду дело сугубо добровольное. И водолаз может отказаться от погружения без объяснения причин. Так во всех наставлениях написано.

– Понимаю, – я кивнул со всей серьёзностью.

Эх, парень, прости, но у меня нет выхода…

– Вот только скажи, что ты будешь делать, если я нырну… И не смогу выйти? Так там и останусь?

– Я… – после длинной паузы со вздохом начал Каналоа, но я не дал ему сказать.

Знаю, что ты скажешь, но мне нужно не это.

– Подумай. Что ты выберешь: спасти меня, пусть даже переборов страх или… или смотреть, как я тону, не в силах выйти на поверхность? Осознавая, что это ты меня убиваешь…

Каналоа попытался возразить, даже за руку меня схватил. Ну нифига ж себе! Но я был не умолим: скинул его руку и не дал вставить слово:

– … ты-ты. Своим нежеланием учиться нырять. Своей боязнью глубины… – я специально при этом добавил пренебрежительную усмешку. – В общем, друг ты мой, решай. Кто ты? Мужчина, кто ради друг… другого наплюёт на страх и полезет в воду, или…

Договаривать не стал.

***

В лягушатнике было ветрено. Ветер поменял направление на почти чистый восток и теперь весело гнал океанскую волну, что во взрывах брызг уже перехлёстывала через риф. А сами брызги долетали до кромки джунглей.

– Задувает, конечно, – я окинул поверхность «лягушатника».

Волнение и здесь присутствовало, не бассейн в конце концов, но большие волны останавливал риф, и заниматься было можно.

– Но начинать мы будем с сухой тренировки, – закончил я мысль.

Чтоб не стоять на ветру ушли обратно в джунгли. Деревья хоть и изрядно качало, но более менее комфортно позаниматься получилось. Я показал Каналоа классическую фридайверовско-подвоховскую разминку, что сам почерпнул у Михалыча.

Ну и кого же мы увидели, когда закончив, вышли на берег? Конечно же, Семиса с Тиарой. Что за дежавю!

– Только не говори мне, – я в сердцах ткнул в пацана пальцем, – что тебя опять послал отец!

– Что? При чём тут… А-а-а! Нет, что ты! – замахал руками Семис. – Это я… Я сам к тебе пришёл…

– Вот как? – хмыкнул, остывая. – Ну и … с чем пожаловали?

И оглядел обоих подростков.

Семис для начала немного помялся, а потом…

– Скажи, Скат, а ты… М-м-м-м… Ты же научишь меня нырять?

«С одной стороны…», закрутились в голове мысли, будто ракеты в револьверной установке, «он сын Арииаху. С другой… Это третий ныряльщик…»

– Ну, что ж… – протянул я задумчиво, – на разминку ты опоздал… Давай тогда в воду. – Оглянулся на Каналоа. – Вы оба, в воду.

– Ну а тебя что сюда привело, милая барышня? – перевёл я взгляд на Тиару, улыбнулся. – Снова будешь рассказывать, что работаешь проводником у брата?

– Я? Не-е-е, – замотала головой девушка, параллельно хлопая ресницами. – Я… – тут же смутилась, залилась краской, спрятала лицо опустив голову. Секунду-другую стояла, уткнувшись взглядом под ноги, шаркая при этом ножкой по песку, но потом решилась. Резко вдохнув подняла голову и выпалила: – Я пришла сказать спасибо!