Старец учил самоукорению, и такие его простые слова глубоко западали в душу, потому что шли они не от ума, а от личного опыта. Приправленные солью благодати, слова схиархимандрита Захарии были как слова власть имеющего. Пользу можно и от блаженного получить, и от любого человека, если жить внимательно, если вести жизнь духовную. Да… В теории-то всё знаешь, а вот как до практики дело дойдёт… Правильно говаривал преподобный Амвросий Оптинский: «Теория – придворная дама, а практика – медведь в лесу»… Отец Валериан посидел молча перед иконами, потом быстро встал и вышел из кельи. Пошёл первым делом в трапезную. Дионисий всё ещё был там, чистил картошку.
– Брат Дионисий, прости меня! Ничего страшного, привезу я ещё в монастырь чашек! Куплю других – небьющихся: ты уронишь, а она и не разобьётся!
Дионисий заулыбался, приободрился.
Отец Валериан улыбнулся послушнику:
– А где тут паломник ходил?
– Да я ему вот супа налил. А пирога нет больше, доели.
Отец Валериан достал из холодильника банку огурцов с помидорами – вкусная засолка, сам солил, открыл банку грибов, опята – один к одному:
– Положи брату, пусть утешается. Вышел из трапезной – навстречу послушник Тимофей с мальчишками, голову в плечи втягивает, жмурится – стыдно ему. Отец Валериан сказал примирительно:
– Ладно, пошли все вместе на поле.
А когда вышли за стены монастыря, сказал тихо:
– Давайте помолимся. Споём «Символ веры»… Сильная молитва! Брат Тимофей, запевай!
И Тимофей своим густым басом, совсем неожиданным для его юного возраста, начал молитву. Санька с Ромой подхватили тоненько. Присоединился и сам отец Валериан. Молитва понеслась над лесами и полями. Закончили, постояли немного. Подождали. Коров нигде не было.
– Да, братия… Вот если бы отец Савватий помолился… Или отец Захария… А мы – что ж… Видно, это дело надолго затянется… Пойдём-ка, дам бутербродов с собой – и отправитесь искать. Я вас только провожу – мне скоро Псалтирь читать. Пошли к монастырским воротам, но войти не успели: за спиной раздалось протяжное мычание – все пять монастырских спортивных коров догоняли своих пастухов.
Отец Валериан зашёл в трапезную, подошёл к Витальке, заглянул через плечо: на рисунке блаженного тянулись во все стороны листа солнечные лучи, освещали поле, лес, церковь на горе. Отец Валериан вздохнул с облегчением и пошёл в храм: пора было читать Псалтирь.
Как отец Валериан участвовал в похищении старушки
«Областное МЧС, в свою очередь, сообщает: сильный снег, метель и плохая видимость ожидаются на территории всей области»… Помехи перебивали внушительный голос из динамика, делали его хриплым, как будто человек не сидел в тёплой студии, а дрожал на стылом ветру, заносимый огромными хлопьями снега – такими же, что носились вокруг машины отца Валериана.
– Что происходит на свете? А просто зима, – сам себя спросил и сам же ответил отец Валериан. Пел он довольно фальшиво, и на клирос его никогда не ставили.
– Что же за всем этим будет? – А будет январь.
– Будет январь, вы считаете? – Да, я считаю.
Я ведь давно эту белую книгу читаю, этот, с картинками вьюги, старинный букварь.
Дорога впереди и позади быстро становилась белой и неразличимой – вне времени и пространства, а в душе росла неясная тревога. Она появилась ещё утром, но была крошечной, легко пряталась – стоило блеснуть яркому солнечному лучу по прекрасным белоснежным сугробам, стоило вдохнуть свежайший, чуть сладкий морозный воздух и радостно повторить: