Вот по этим всем причинам и смотрел отец Валериан с тревогой на рисунок Витальки. А на рисунке – туча грозовая, молния стрелами на весь лист раскатывается. Задумался отец келарь: братия в поле, не гроза ли надвигается?

– Виталь, как думаешь, погода ясная долго простоит?

Из раздражённого бормотания в ответ понять можно было только одно: Виталька сердится и к нему лучше не приставать.

– Какой ты раздражительный стал, брат Виталий… И ответить толком не можешь…

Настроение у инока понизилось. А тут с кухни – звон разбитой посуды. Заходит – Дионисий опять чашку разбил. Отец келарь вспылил:

– Брат Дионисий, на тебя чашек не напасёшься!

– Простите, отец Валериан!

– Что простите, что простите! Ты с посудой просто поаккуратней! Я тебе что, фабрика посудная, что ли?!

Отец Валериан, ещё не остыв, вышел из трапезной. Прямо у двери стоял высокий хмурый мужчина и строго смотрел на выходившего:

– Дайте, пожалуйста, веник!

– Какой веник, зачем, простите? – растерялся отец Валериан.

– Ну вот же на двери объявление:

«При входе обметайте ноги веником». Где веник-то у вас?!

– Для зимы это объявление, для зимы! Для снежной зимы! – рассердился инок.

– Так зимой и вешайте!

– Зимой и повесил! – Отец Валериан стал срывать своё же объявление, но листок не поддавался. Пришлось срывать по частям, ловить разлетевшиеся от ветра клочки… До чего народ непонятливый пошёл! Просто занудный какой-то народ!

Паломник засмущался своей ошибке, тихонько в дверь проскользнул.

Только инок отправился в келью передохнуть минутку перед тем, как в храм идти, в очередь Псалтирь читать, – навстречу послушник Тимофей:

– Отец Валериан, коровы опять убежали! Помогите, а то отец благочинный… Ну вы же знаете…

Нужно вам сказать, что коровы в монастыре были непростые, с характером. Старенький схимонах, отец Феодор, называл их нравными. А иногда ворчал:

– Я в детстве коров пас, но таких коров, как у нас в монастыре, никогда не видел. Все коровы как коровы, а у нас они какие-то спортивные… Всё бы им убежать куда-то от пастухов. Только отвернёшься, а они уже побежали… Так и бегают, так и бегают… Спортсменки какие-то, а не коровы!

Тимофей улыбался в ответ и отвечал отцу Феодору:

– А зато они очень вкусное молоко дают! И творог со сметаной у нас отменные! Отец Валериан вон сырники готовил, так гости говорили, что нигде такой вкуснятины не пробовали! Просто у нас коровы – весёлые!

Хозяйство монастыря

И отец Феодор успокаивался и только головой качал в ответ:

– Придумает же: весёлые коровы…

И вот эти весёлые коровы второй день подряд убегали. Мучительницы какие-то, а не коровы! И сам Тимофей – засоня! Ходит вечно, носом клюёт! У такого и черепахи бы убежали! Отец Валериан здорово рассердился. Начал выговаривать с раздражением:

– Опять убежали?! Они у тебя только вчера убегали! Издеваешься, что ли?! Ты чего там в поле делаешь?! Спишь, что ли?! Или землянику трескаешь с утра до вечера?!

– Отец Валериан…

– Что отец Валериан, отец Валериан! Я что, сам не знаю, как меня зовут?! Тебе послушание дали – а ты ходишь как муха сонная! Бери мальчишек, Саньку с Ромой, ищите! Я, что ли, вам искать пойду?! Отец Валериан туда, отец Валериан сюда! Кошмар!

Тимофей заспешил в келью, где жили мальчишки, проводившие в монастыре каникулы. А отец Валериан зашёл к себе, брякнул дверью, присел на табурет у стола. В келье горела лампадка, в углу – любимые иконы. Вот это денёк! Сговорились они, что ли?! А началось всё с Витальки! Инок задумался.

Вспомнил, как учил старец, отец Захария, видеть свои собственные грехи. Как? А просто очень: видишь брата, который гневается, покайся: Господи, это ведь я такой гневливый! Видишь эгоистичного: Господи, это ведь я такой эгоист! Видишь жадного: Господи, помилуй, это я сам такой жадный!