Неизвестные силы. Двадцать один год она жила, не зная ни о каких мистических птицах. И вот ей почти двадцать два, и она, скорее всего, сама принадлежит к этим загадочным существам. Вернее, является реинкарнацией Мьорке, или типа того. Но если всё так, как намекают последние открытия, то Фирс — огненная птица. Тогда многое становилось ясным. Его случайно брошенные фразы, бесконтрольное пламя, постоянное создание сфер, ведь перерождения лишают каждую последующую личность воспоминаний. Он не хотел ничего забывать. Боялся забыть её... Постоянно записывал картинки именно с ней. В груди вновь защемило.

Но в этот раз что-то пошло не так. Феникс попал в ловушку и больше не может возродиться. Фирс сам не понимает, что с ним произошло после Дорнфьола. Эури как-то странно отреагировал на рассказ, он явно понял что-то, что ускользнуло от Натт. А ещё Эндэлиге Флэм точно не случайный пазл этой головоломки. Его появление, внешность, задание в Сорплате.

Думай, Натт. Думай.

Но вместо этого в мыслях появился третий участник легенды. Седой демон, Штеркен Утвалг. Выходит, в далёком прошлом Мьорке любила его? А как же Феникс?

Натт зарылась лицом в подушку, мечтая открыть глаза и вновь оказаться студенткой, до того как в жизни завертелось всё настолько стремительно, что голова теперь ходит кругом. Хотя если задуматься, то ещё до приезда в академию начались происшествия. Перевёрнутая повозка, встреча с башни под старым кладбищем. Только сейчас всё медленно обретало смысл. Тогда плакальщица предупреждала именно о Фирсе и Синде. Огонь и тьма. А ведь лучший друг был с детства одержимым, но после поездки в Скьерзилден и обретения своего оружия, он поборол себя и вернулся тем самым седым демоном из сна.

— Синд...

Она не заметила как произнесла имя парня вслух, а сердце мгновенно зажгло от боли. Где он теперь? А что если Дэлиге уже сдал его инквизиторам?

Заклинательница вскочила с кровати и рванула к двери. В этот же миг Эури распахнул её настежь, и едва не упал, когда девушка налетела на него. Книги посыпались на пол, и одна больно стукнула барса острым уголком. Воспользовавшись замешательством своего тюремщика, Натт бросилась в коридор, но юноша быстро опомнился, нагнал и, подхватив подмышками, отнёс обратно. Она даже не сопротивлялась. Преодолеть плато и спуск ей точно не удастся в одиночку. Тогда какой смысл бежать?

— И куда ты собралась в таком виде и без своих вещей, — Эури усадил её на кровать и принялся собирать книги.

— Тревожусь о друге. Мне кажется, ему угрожает опасность.

— С чего вдруг? — парень положил фолианты на грубо сколоченную тумбочку и коснулся сферы над ней. Комната озарилась приятным тёплым светом.

— Не знаю.

— Так напиши ему. Узнай, как дела. Предупреди, чтобы был осторожен, — пожал плечами Эури.

— И кто передаст моё письмо?

— Твоя малышка Ориоле. Она сейчас в голубятне, если нужно нарисую схему, как пройти, а ещё там капсулу для послания.

— Я могу ходить по замку? — удивлённо спросила Натт.

— Конечно, ты же не пленница.

— Но уйти из Сореллета всё равно нельзя? — ухмыльнулась заклинательница.

— Можно. А ты разве получила ответы? Разобралась в себе? — он постучал указательным пальцем по книгам.

Эури объяснил, что иволга без труда отыщет получателя письма, потому что теперь это не просто ручная птица, а преданный фамилиар. Между ними установилась мистическая связь, которая с каждым днём будет только крепнуть.

Барс снова ушёл, в этот раз за капсулой и креплением для лапки, и Натт, воспользовавшись уединением, взяла чистый лист и забралась с ногами на постель. Она положила одну из книжек себе на колени, послюнявила карандаш и замерла не зная, что сказать.