— Кстати об этом. Ты и Виллма. Кто вы? Фирс никогда не рассказывал о Сореллете и его жителях.

— Конечно, не рассказывал. Мы заставили его забыть, он даже Виллму знал её в ином обличье. Я и остальные мало чем отличаемся о других людей. Просто у нас есть связь с тотемным зверем, и с рождения мы поддерживаем её. Учимся жить две жизни, балансировать между зверем и человеком. У каждого есть своё животное, просто мало кто не пробовал отыскать его в себе, и он уходил безвозвратно. Вас просто не научили.

— Все в Сореллете умеют оборачиваться?

Эури покачал головой:

— Мало кто хочет. Цена слишком высока. Можно сойти с ума, или пожелать навсегда отринуть людские боль и страдания. В шкуре зверя всё притупляется. Виллма однажды пожелала забыть своё прошлое и отправилась в долгое паломничество. Вернулась уже с подпаленой мордой и полуживым мальчишкой, похожим уголёк.

— Фирс?

— Он самый. В первые дни ел столько, что все боялись, что припасов на холодный сезон не останется, — Эури улыбнулся своим мыслям, и что-то в его взгляде выдало в нём совсем не юный возраст. Кто знает, может, люди-звери дольше остаются молодыми?

— А у него был тотемный зверь? — вопрос вырвался сам собой, и барс нахмурился, бросив слишком резкое:

— Нет!

Дальше разговор как-то не заладился. Эури растратил свою мальчишескую беспечность, стал чересчур серьёзен и отмахивался односложными фразами до тех пор, пока они не зашли в гулкие коридоры замка.

Здесь было почти, как в родном Тэнгляйхе: ни с чем не сравнимая атмосфера обители знаний. Воображаемый запах библиотечных книг и чадящих свечей. Приятная прохлада улицы, сменилась пронизывающим до костей сквозняком, и девушка поёжилась, стесняясь попросить что-то из своей же одежды. Босые ноги ступали по каменному полу, и пальцы начали неметь.

— Куда меня ведут? — наконец, нарушила молчание бывшая некромантка.

— Увидишь. Озером твои испытания не ограничатся. Нам всё ещё нужно убедиться, что тебе можно доверять, — раздался женский голос спереди.

Натт лишь тяжело вздохнула. После нескольких изнуряющих дней, проведённых в горах, испытание явно было не тем, на что она рассчитывала по приезде в академию.

— А если не справлюсь? Выгоните и сотрёте память?

— В твоём случае нет, — отозвалась другая чёрная мантия.

— А что тогда?

— Умрёшь! — на все голоса подхватили люди. Они не смаковали свой вердикт и не злорадствовали над угодившей в ловушку заклинательницей. Просто сообщили об этом, как о чём-то обыденном. Действительно, что такое смерть для некроманта, пусть бывшего? Обыденность, рутина, закономерный исход.

В зале, в котором очутилась Мёрке, было всего одного окно прямо в потолке. Из него сочился столб света, выхватывая из темноты лишь маленький кружок в центре. Почему-то, не задумываясь, она шагнула в него, а безымянные обладатели чёрных ряс и Эури растворились во мраке. В какой-то миг Натт показалось, что она совершенно одна в комнате. Девушка задрала голову кверху рассматривая дырку в потолке. А ведь когда они шли по улице, солнце уже начало заходить, но за этим окном явно был день. Магия? Огромная зачарованная сфера?

Заклинательница прищурилась от слишком яркого света. Отведя глаза, она ощутила себя совершенно слепой. Теперь едва ли могла разглядеть кончик собственного носа, из-за рези и набежавших слёз, а уж загадочных людей тем более.

— Зачем ты пришла в Сореллет? — раздалось из темноты.

— Не знаю, — растерялась девушка.

— Думай лучше.

— Фирс Хассел... Хочу узнать о нём больше. Каким он был, что ему нравилось, с кем дружил, о чём мечтал... — быстро заговорила Натт.